Иоганн Кабал, детектив - стр. 26
– У… у вас имеется удостоверение? – пролепетал он, чтобы потянуть время.
Мужчина мрачно улыбнулся.
– Сэр, я работаю на разведку. Мы обычно не носим с собой сопроводительные документы. Однако у меня есть вот это. – Мужчина повернул кольцо на пальце печаткой наружу и продемонстрировал Майсснеру крест.
– Крест графа Марша́ла! – ахнул Майсснер, мгновенно узнав символ, который не раз видел на смертных приговорах.
– Он самый, сэр. Не могли бы вы говорить потише?
– Да… да, конечно. Простите, простите меня.
– Я правильно понимаю, что вы государственный служащий, сэр? Я слышал ваш разговор у стойки отправлений.
– Да. Герхард Майсснер – каталогизатор первого класса, Отдел координации административной работы. Я преданный гражданин!
– Вот именно, сэр. Поэтому мне необходима ваша помощь. Каталогизатор первого класса, говорите? Превосходно. Мне как раз нужен человек вашего калибра. Здесь, в аэропорту, назревает определенная… ситуация, которая меня очень тревожит. К тому времени, когда прибудут мои коллеги, может оказаться уже слишком поздно. Одним словом, герр Майсснер, мне нужна ваша помощь.
– Конечно! Конечно! Я в вашем распоряжении. Чем могу помочь?
– Пройдемте сюда. – Тайный агент направил Майсснера в пустой незапертый отсек. – Вот в это помещение.
Майсснер заморгал, привыкая к полумраку.
– И что теперь?
– Будьте так любезны, передайте мне свои документы, – агент протянул руку.
– Я… эмм… умм… да, почему нет. – Майсснер передал ему аккуратной стопочкой паспорт, визу и прочие бумаги.
Мужчина быстро перебрал их.
– Еще мне понадобится ваш билет.
– Мой билет? Но зачем?
– Чтобы я мог выбраться из страны, естественно, – заявил Иоганн Кабал.
– Что? – Майсснер вскинул голову. – Но… вы же от графа Марша́ла, разве нет?
– Прямиком от него, – ответил Кабал. – И позаимствовал у него еще и это. – Кабал вытащил пистолет графа и направил его на Майсснера. – Итак, время поджимает. Ваш билет, герр Майсснер.
Позже в зале отправлений, наводненном людьми, что спасались бегством от творившихся (если верить слухам) в Кренце резни и бунта, Кабал изучал документы Майсснера. Они оба были худыми блондинами примерно одного роста. Фотография оказалась не слишком хорошая. Вот если бы Майсснер попытался изобразить из себя человека, а не госслужащего, возникли бы проблемы. А так Кабалу оставалось только поджать губы и делать вид, что любой, с кем он говорит, – навозная лепешка на ножках. Он попрактиковался в новой роли перед маленькими детьми и, убедившись, что любой малыш младше пяти лет начинает реветь, едва его завидя, расслабился и успокоился.