Иоганн Гутенберг - стр. 26

А сам ли Гутенберг проделывал всю эту работу? Неизвестно. Свидетельства за то десятилетие как в поддержку, так и в опровержение данной гипотезы отсутствуют. Единственное, что мы можем сказать с уверенностью, так это то, что Гутенберг был знаком с теми, кто умел это делать, причем именно тогда, когда, похоже, спрос на это ремесло резко возрос.

Майнц неумолимо приближался к банкротству после ряда финансовых кризисов, из которых город то и дело приходилось выводить на протяжении еще 26 лет. Причем аналогичная картина периодически повторялась: городской совет, в котором преобладали члены гильдий, пытался повысить налоги, после чего патриции скрывались в сельской местности, аннуитеты урезались, выплаты в счет погашения долгов уменьшались, кредиторы не давали займов, архиепископ спасал город, не забывая при этом сохранить за собой многовековые привилегии. В 1430 году архиепископ стал посредником в заключении мира; при этом были сформулированы запутанные положения закона о количестве заместителей мэров и казначеев, а также о том, у кого должны быть дубликаты ключей от городской казны. Майнц даже обещал иммигрантам освобождение от налогов сроком на 10 лет. Ни один из этих шагов не пошел на пользу. В 1438 году долг города составил 373 тысячи гульденов – сумма, достаточная для того, чтобы скупить все дома в городе. Напряженность нарастала и впоследствии, к концу жизни Гутенберга, привела к началу войны.

Старший брат Иоганна, Фриле, вернулся со своей семьей, чтобы выплатить налоги и со временем войти в новое руководство в качестве одного из трех заместителей мэра города. Но сам Иоганн, похоже, был одним из тех, кто без энтузиазма воспринял новый общественный порядок, поскольку, вероятно, не мог себе представить, чем он будет зарабатывать на жизнь. Один из аннуитетов Иоганна уменьшился вполовину, что снизило его доходы с 23 до 10 гульденов – этой суммы было достаточно лишь для того, чтобы сводить концы с концами всего несколько месяцев в году. Гутенберг был бы не против выбить из городского чиновника, некоего Никлауса фон Вёрштадта, обещание выплачивать аннуитеты при любых обстоятельствах; на самом деле тот даже дал ему личные гарантии на случай невозможности платежа.

Представьте себе молодого человека, которого на каждом шагу подстерегают опасности: «черная смерть» на фоне развала общества, угроза гражданского неповиновения, лишение статуса патриция, который мог бы значительно улучшить его жизнь. Гутенбергу было почти 30 лет, он был холост, умен, хорошо образован и (как показала его дальнейшая карьера) целеустремлен. Тем не менее в течение 10 лет, даже если он и зарабатывал деньги на мелкие расходы в качестве пунсониста или чеканщика монет, то не сделал ничего заслуживавшего интерес. Единственное документальное свидетельство о Гутенберге на данном жизненном этапе – записи о едва заметных изменениях в суммах его аннуитетов. К 30 годам он вполне мог почувствовать разочарование.