Инженер. Часть 8. Рабочий чертеж - стр. 12

Ана молча отвернулась. Похоже, думает. Буду давить дальше:

– Вот очередной интересующийся и прихлопнет меня ненароком. Скажет, ой, я ж не думал, это ж эль вроде. Был.

– Никто тебя не прихлопнет! Я сама кого хочешь прихлопну!

– В последнем не сомневаюсь. Но, думаю, тебе будет спокойней, если я и сам при необходимости справлюсь. Разве нет?

Ана резко встала, развернулась ко мне, сделала шаг ближе, навстречу. Ее глаза заслонили блекнущие отсветы заката, пачкавшие стены и обстановку личного кабинета, из которого я недавно дерзко спер нужное мне зеркало.

– С Орденом я разберусь сама! Меня ты беспокоишь! Ты сам! Понимаешь? Не верю я, что ты собираешься в сарайчике самолеты, как ты выразился, клепать! Меня не Орден волнует, а ты! И то, куда твое неуемное любопытство заведет! Без всякого Ордена! Никакие интересующиеся не понадобятся, просто – бац, и нет Илии! И хорошо, если при этом полгорода не исчезнет! На него плевать! Я тебя боюсь! Ты главная угроза и себе, и нашей семье, и кто знает, кому и чему еще!

Я положил руки на ее талию, притянул свою скелле совсем близко.

– Тут, Ань, ничего не изменить! Я такой, каким меня вырастили Земля и Мау. Эль. У тебя нет выбора. Это честно. Не хочу тебе лгать, и обещать ничего не буду. Напротив, ты и так знаешь – сожги посох, я сделаю новый, запри меня – вылезу. Лучше используй таким, какой я есть. Я не против, даже за. Ты – моя семья. Не проси только невозможного.

Ее глаза выросли еще шире, моих губ коснулось ее дыхание, в ушах слабо звенело:

– Есть еще варианты, – тихо и с угрозой, которая на меня, впрочем, не подействовала. – Прыгнешь при всех, когда сына привезут. Ясно?

Я вздохнул, кивнул, – ясно, чего уж, все-таки не женщина – скелле.

Из воссоединения семьи устроили целое представление. Похоже, занимались этим все, кроме меня. Я вообще поначалу не понимал, что происходит. Выяснилось, что в традициях местной аристократии, той, в среде которой чаще всего появлялись скелле, существовал целый праздник, или обряд, назовите, как вам будет удобно, и назывался он – первые каникулы, само собой, в моем приблизительном переводе. Суть: ребенок, обычно мальчик, с девочками по понятным причинам бывало по-разному, рожденный скелле, впервые возвращался в семью из интерната на что-то вроде каникул. Правда, по всем подсчетам, наш должен был совершить такой вояж еще года четыре назад, но уж как получилось, – родители прохлаждались в незапланированной загранкомандировке.

Представление, впрочем, было уготовано не для всех желающих. Яхта Сама, та самая, что бороздила океаны еще лет тридцать назад, должна была доставить мальчика на уединенный остров ниже по течению Дона от расположения Арракиса. Островок был во всех смыслах замечательный – использовался для приема разнообразных дипломатических делегаций и вообще всяких важных гостей, прибывающих морем в столицу и достойных особого обращения. Аналог чего-то вроде московского правительственного Внуково в мое время: трап самолета, ковровая дорожка, лимузины. Только здесь – берег, невысокая скала, торчащая из него, и облагороженный причал, куда не стыдно бросить швартовы самому изысканному судну. Суть ясна – избежать праздного внимания публики, при этом соблюсти любой самый сложный протокол, если понадобится.