Инженер. Часть 5. Феникс - стр. 6
– Фар! – дернула подругу за рукав Онора. – Нам кричат.
Та повернулась. Парочка таких же, как и они, студенток, уходила с набережной. Сопровождавшая их немолодая скелле что-то выкрикнула и махнула рукой, явно призывая их присоединиться. Девушки, не сговариваясь, подняли руки в ответ, но и не подумали подчиниться. Приказ их собственного куратора был однозначен – оставаться на месте и не выполнять ничьих распоряжений. Суровые годы тренировок и ежечасной дрессуры вбили в них безусловное подчинение командам старших. Поэтому подруги и не думали двигаться с места.
Было заметно, что еще несколько групп молодых женщин, как правило, по трое, оставляли набережную. Значит, они сюда пришли не одни. Уходящих было отчетливо видно, так как людская толпа не соприкасалась с ними, неосознанно стараясь держать дистанцию до опасных скелле. Все это движение началось, как только стало ясно, что яхта Уров не минует Арракис. Неужели весь сыр-бор из-за этого? Что такого в этих Урах?
Девушки переговаривались, рассматривая приближающееся судно. Стали заметны люди на палубе и на мостике. Большей частью – команда, но высокая фигура, застывшая на носу, могла принадлежать только одному человеку – главе семьи Ур, старому Саму.
Подруги не испытывали никакого беспокойства – ласковое утро, отсутствие присмотра, осознание правоты своих действий, точнее, бездействия, и потенциально любопытное зрелище, что еще надо? Это как сходить в кино, пока твои товарищи протирают юбки на скучных лекциях, и все это на совершенно законных основаниях!
Причальная команда внизу торопливо перебежала на соседний пирс, приготовившись встречать флагманское судно одной из древнейших аристократических семей Мау. Возможно, матросы что-то знали, так как они, вопреки обыкновению, вели себя почти торжественно, замерев у причальных тумб в ожидании швартовки.
Фар недоумевала. Семья Ур исчезла из поля зрения столичного общества около восьми двадцаток назад. До Фар доходили какие-то невнятные слухи о дочери Сама, о ее исчезновении и внезапном возвращении через много лет. О распутном образе жизни, который та вела, даже позволив себе завести для развлечений личного муна – волосатого, как животное, представителя далекого горного племени. Сестры пресекали такого рода сплетни, и Фар не придавала им большого значения, тем более что такие истории были далеко не в новинку. Особенно, если дело касалось по-настоящему красивых женщин. А Ана – так звали дочь Сама – была предметом зависти многих. Фар никогда ее раньше не видела и надеялась, что она окажется на яхте. Тогда, перед исчезновением, об Урах шептались, но Фар относила те сплетни к политике, которой интересовалась мало, и, кажется, напрасно.