Инволюция - стр. 3
Так временная нора превратилась в берлогу, ну а первый же попавшийся путешественник решил основной вопрос с пропитанием. Ведь в подобные холода на одних соленьях далеко не уедешь, точнее будет сказать, долго не протянешь. Вот мясо – это совсем другое дело!
Как показывает практика последних месяцев жизни, не только мы четверо обладаем каким-либо даром. Всё сводится к тому, что каждый, кто смог приспособиться под новые реалии, так или иначе, получил в награду некую способность.
Да, мы были первыми, может быть, поэтому и смогли разобрать самое вкусное. Но, скорее всего, у вселенной нет никаких планов, а само распределение произошло рандомно. Однако в итоге каждый что-то урвал.
Синеглазому тоже достался довольно жирный кусок. Парень очень быстро приспособился к новому таланту, а вскоре уже пользовался им во благо себя любимого на всю катушку. Остальные члены общины не отставали, каждый имел чёткую и понятную задачу, которые, к слову, и распределял среди них синеглазый.
Первую жертву ели долго, каждый раз перешагивая через себя и принципы, привитые каждому человеку с рождения. Второй пошёл уже гораздо бодрее, а третий…
Дети даже не заметили, как быстро закончилось мясо, а мослы полетели в котёл, на холодец. Отныне они больше не скрывались, напротив, всячески старались привлекать путников, в особенности одиноких, в крайнем случае малые группы.
Тактика работала не всегда верно, иногда на крючок попадались отряды побольше. И вот здесь вступали в игру силы синеглазого. Он внушал людям страх, бросал в бой невероятных чудовищ, в общем, наводил моро́к всеми доступными силами. И это работало до тех пор, пока в деревню не вошли мы.
– Жрать будете? – поинтересовался пацан, указывая на котелок у печи. – Там вчера Машка плов намутила.
– Плов из семи хуёв, – ухмыльнулся Мутный, но крышку казана приоткрыл и даже понюхал. – Ладно, разогрей.
– Ты что, реально это есть собрался? – удивилась Лена.
– Да тебе не похуй, мясо оно и есть мясо, – бросил через плечо пацан.
– Тебя как звать-то? – наконец прозвучал первый, правильный вопрос из уст Тони.
– Петруха, – отозвался тот, плюнул на металлический лист на печи и, убедившись, что он всё ещё горячий, установил на него казан. – Пацаны меня Царь называли.
– Ебальник треснет, – тут же огрызнулся Мутный. – Будешь теперь… во, бля, Синеглазка!
– Закрой соску, – перебила его Лена. – А почему Царь?
– Ну, фамилия у меня такая, – ухмыльнулся тот. – Романов. Вот пацаны и прозвали, ну типа Пётр первый.
– Очко иди подмой, царь хуев, – снова подал голос Мутный. – От тебя говнищем на всю хату несёт.