Инверсия за тридевять парсеков - стр. 25
Интересно, почему представителей сверхразвитых планет так и тянет превратить родные миры в какой-то парк аттракционов?! Капсула не просто упала – она рухнула в пропасть, позволив гравитации самостоятельно рассчитывать допустимую скорость. Дав пассажирам сполна насладиться дивным ощущением размазывания их тушек по креслам, адское изобретение соизволило подключить систему стабилизации, когда я уже всерьез прощалась с жизнью. Рим успешно изображал хамелеона, меняя оттенок лица с белого на зеленовато-бурый и обратно.
Континенты Линат с высоты напоминали боровички с прозрачной шляпкой, похожей на мыльный пузырь. В центре каждого высились вулканы – точь-в-точь ножка гриба. Безбрежный океан, который по рассказам Веника представлялся мне привычного синего цвета, на деле оказался пестрым, как цыганская юбка. То ли дно было разноцветным, то ли сама вода – не разобрать. Весь путь от орбиты до моря занял несколько минут, в течение которых меня больше волновал вопрос, как удержать внутри рвущийся наружу завтрак.
В воду капсула грохнулась с таким всплеском, что могла бы спровоцировать очередное цунами. Оказавшись в море, она тонула до тех пор, пока в иллюминаторы не перестал просачиваться свет. Стало как-то не по себе, особенно когда мимо ряда пассажиров пробежал пилот.
Меня так и подмывало спросить, куда это он собрался, а лучше – побежать следом. Вряд ли, конечно, удалось бы выплыть с такой глубины, но и спокойно сидеть в субмарине, с которой только что смылся капитан, удавалось со скрипом. Рим приложил палец к губам и оттопырил большой палец – молчи, мол, все в порядке. Остальные пассажиры тоже в панике не метались, так что я немного успокоилась и прилипла к иллюминатору, пытаясь разглядеть что-нибудь в темной воде.
Впрочем, совсем темной та уже не была. Вдалеке мягко тлела странная извивающаяся полоса, сперва показавшаяся мне подводным змеем. По мере приближения она становилась все толще, пока не стало видно, что это только малая часть.
Бескрайнюю толщу воды рассекала темная туша существа с фосфоресцирующими полосами вдоль боков. Гигантская акула – с шаттл, не меньше – стремительно подплыла к нашей капсуле, в последний момент заложив вираж. Мелькнула голубым брюхом, огибая, и принялась наматывать круги вокруг, не нападая, но и не уплывая. Будто аппетит нагуливала… Обед не заставил себя ждать: наш пилот бесстрашно всплыл неподалеку от чудовища. Акула вильнула, разминувшись с ним, красиво развернулась неподалеку и поплыла обратно, разевая пасть.
Если бы Рим не зажал мне рот, я бы точно завизжала, наплевав на все запреты.