Инверсионный шлейф - стр. 11
– А я все не могу привыкнуть, что ты куришь, – отец чиркнул зажигалкой, дал прикурить Ивану, закурил сам и, медленно выпустив дым, продолжил: – Понимаешь, Вань, я не хочу тебя отговаривать, но в наше время вся авиация переживает очень сложный период. Везде нехватка топлива, сокращают полки, эскадрильи, а также целые курсы летных училищ. Выпускникам выдают свободные дипломы и отправляют на все четыре стороны. Очень сложно попасть потом на летную должность. Вся эта ситуация происходит как у нас, в военной авиации, так и в гражданской, куда ты поступал. Конечно, есть ребята, которым папы проложат зеленую дорогу. Я тоже могу помочь тебе и поступить, и пристроить потом куда-нибудь, но, видя всю обстановку изнутри, не хотел бы, чтобы ты был летчиком. А, наверное, через пару лет вообще уйду на пенсию и тогда уже мало что смогу сделать для тебя. Может быть, ты передумаешь и закончишь учебу в своем вузе, ведь у тебя хорошая и престижная специальность. Подумай, сынок! Зачем тебе все это?.. Скоро ты обзаведешься семьей – это большая ответственность. Ее надо кормить, а я не знаю, что станет с нашей авиацией при таком пути развития, не знаю, какую зарплату будут платить пилотам, не оценивая по достоинству их тяжелый труд. Да и жена может не выдержать, уйдет – и все. Сколько случаев было у нас в полку: жены чемоданы собирали, детей в охапку и вперед, в путь дорогу.
– Я знаю, пап. Все это я вижу с-с самого рождения, – усмехнулся Иван. – Но ты тоже меня пойми, я хочу летать, несмотря ни на что. Ты ведь всю жизнь вращаешься в этой среде и че-через все прошел. Если бы тебе ска-сказали то же самое еще до поступления, ты, думаю, не послушал бы никого. Вот и я хочу сам все ощутить, так сказать, на своем горбу. Я не могу без п-полетов, без неба, не вижу для себя иной пр-профессии. Когда я замечаю высоко в небе самолет, от которого белой полосой тянется инверсионный шлейф, у меня ноет душа, слышу в го-городе звук ваших двадцать шестых, сердце обливается кровью.
После долгой паузы Сергей Иванович сказал:
– Хорошо, Иван. Тогда что я могу тебе сказать. Стремись и работай. Ведь Маресьев и без ног летал. Твоя проблема по сравнению с его – сущий пустяк. Будешь жить по принципу «Бороться, искать, найти и не сдаваться», тогда будешь летать. Я со своей стороны приложу все усилия, чтобы помочь тебе… Ладно. Вот и поговорили, а я пошел спать.
– Иди, пап, я еще пос-стою, покурю, – ответил Иван…
Закурив новую сигарету, Самойлов посмотрел на небо. Ночь была ясной, и поэтому перед ним открылся целый звездный мир. Он нашел ту звездочку, которую с детства определил своей, – располагавшуюся рядом со второй звездой ручки ковша Большой медведицы. Легенду о ней, об Алькоре, он услышал еще в школе: когда-то древние люди проверяли по ней остроту зрения у своих воинов. Где-то далеко прорывался сквозь ночь звук приближающего турбовинтового самолета.