Интервью - стр. 10
«Некоторые считают, что оно имеет прямое отношение к ангелу, который стоял на крыльце мраморной лавки в одной из сцен романа, но это не так. Я думаю, что оно очень хорошо сочетается с характером Бена, возможно, центральной фигуры книги, который постоянно вскакивает, чтобы произнести «Послушайте это» или какое-нибудь родственное выражение, как будто он разговаривает с каким-то невидимым духом».
Книга мистера Вулфа будет опубликована в Англии в этом месяце. После нескольких недель отдыха он возобновит работу над «Ярмаркой в октябре», над которой уже проделал значительную работу. Стипендия Гуггенхайма в размере около 2500 долларов, присужденная ему за первую книгу, позволит ему провести несколько месяцев за границей, в основном в Англии и Германии. Это очень щедрая награда, не требующая особых условий, хотя обычно предполагается, что победитель поедет за границу. Никакой отчетности перед фондом не требуется.
«У «Ярмарки в октябре» не будет определенной обстановки, – пояснил он. В основном это будет движущаяся панорама американской жизни. Действие первой части, которая будет называться «Скорый экспресс», развернется в скором поезде, следующем через Виржинию, и на территории, через которую проходит поезд. Название книги, вызывающее в памяти картину времени сбора урожая и его щедрости, будет относиться к периоду жизни женщины. Некоторые части истории будут основаны на моем опыте в Северной Каролине. Более поздние книги будут содержать еще больше таких впечатлений».
Томас Вулф с жадностью изучает жизнь и литературу. В Гарварде, изучая драматургию под руководством профессора Бейкера, он написал несколько пьес, которые были признаны весьма многообещающими, по крайней мере одну из них, как он надеялся, возьмет Нью-Йоркский продюсер, чтобы облегчить дальнейшую жизнь. Но, прождав несколько месяцев в Эшвилле такого предложения, он лишился иллюзий и приехал в Нью-Йоркский университет преподавать. Каждый раз, когда ему удавалось скопить несколько сотен долларов, он спешил уехать в Европу, иногда возвращаясь на попутных машинах. По его подсчетам, из последних семи лет он провел в Европе как минимум три. Но всегда ему тоскливо от «простора» Америки и больших грейпфрутов на тележке уличного торговца.
Он прочитал и принял к сердцу все советы и критику тех, кто писал ему письма. Некоторые, в сущности, спрашивали его, почему он не написал историю о хороших людях, чистую историю о красоте вещей. Он отвечает, что жизнь совсем не такая, что она не чистая и не грязная, а полная, округлая и сметающая, «как волна, разбивающаяся о тебя».