Интервью, мысли, записи - стр. 4
В.П. – Вопрос о подражателях. О подражателях ничего сказать не могу, но сам я имею отличные образцы для подражания. Это – Александр Малышкин, который произвел на меня огромное впечатление, и я до сих пор по-доброму завидую его умению владеть языком.
Это Франсуа Рабле с его гиперболическими формами, близкими к гротеску.
Наконец, Салтыков-Щедрин с его умнейшей, глубокой сатирой, который в «Истории одного города» близок к формам Рабле. Люблю писателей-народников, особенно Г. Успенского с его прекрасной книгой «Нравы Растеряевой улицы». Люблю В. Шишкова с его точной подачей самого сложного исторического материала…
ВОПРОС: Странная вещь. Читатель уже давно относится с беззаветной преданностью к Пикулю, к каждому его произведению. А критика никак не может определить настоящее место писателя В. Пикуля в нашей литературе. Хотя можно вполне определенно сказать, что каждое произведение ваше влияет на формирование нынешнего читателя. Как вы сами относитесь к этому парадоксу?
В.П. – Самым лучшим критиком для меня является жена, которая все исторические материалы прочитывает вместе со мною. Потому ее критика существенна и основана на точных знаниях тех фактов, которые употреблены мною в работе. Критик же способен только ругать меня, но критиковать – не может, ибо ему незнакомы материалы. Все сводится или к огульному охаиванию, или же к «ловле блох». Критику я презираю, ибо она у нас попросту безграмотна. Много я встречал на своем веку бездарных писателей-неудачников, которые стали у нас критиками только потому, что сами ничего не умеют делать. Я буду согласен только тогда с критикой, если увижу, что критик знает в истории то, что привелось узнать мне. Мой последний роман «Каждому свое» (о французском генерале Моро) обошли полным молчанием, ибо не знают критики об оппозиции Наполеону со стороны его же генералитета…
Дополню, что обо мне не только «брюзжат», но и сплетничают. Например, будто я завел катер и бежал на нем в Швецию. Или – жена моя «гребет» деньги из швейцарских банков. Все это вранье, я ни разу и за границей-то не был. Не был и не тянет туда, ибо за рабочим столом мне гораздо интереснее, нежели болтаться «галопом по Европам».
Что же касается того, портит ли дурная критика мне настроение, я отвечу так: никакая критика не мешает мне жить, ибо ни хороших отзывов, ни тем более дурных я никогда не читаю.
С тех пор как у меня стало весьма неважно со здоровьем, жена взялась оградить меня от критики. Она все и читает. Может быть, она права. Во всяком случае, я ей подчиняюсь, и выходит, что критики портят теперь настроение не мне, а ей…