Интернет-право - стр. 22
В законодательной сфере также существуют многочисленные лакуны и «серые зоны» в сфере регулирования отношений в сети Интернет, несмотря на то, что еще в Федеральном законе от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» были раскрыты легальные дефиниции таких важных понятий, как «владелец сайта в сети Интернет», «провайдер хостинга», «сайт в сети Интернет», «сетевой адрес» и т. д. Однако данные новеллы касались в основном регулирования технической и организационной инфраструктуры сети и рассматривали Интернет как среду исключительно информационно-телекоммуникационную, а не как виртуальное пространство, на которое могут проецироваться гражданско-правовые отношения, происходящие в пространственно-временном континууме реальной общественной жизни. Не случайно, что время принятия указанного ФЗ примерно совпало со временем длительного законодательного процесса обсуждения, принятия и введения в действие новой редакции ст. 128 ГК РФ, в которой «информация» исчезла из числа объектов гражданского права.
Несмотря на предпринятые усилия, как справедливо утверждает автор Концепции регулирования правоотношений в сети Интернет, депутат Государственной Думы ФС РФ Р. Шлегель, «вопрос относительно прав, обязанностей и ответственности субъектов права в сети Интернет в недостаточной степени регулируется действующим законодательством и остается открытым»[36]. Все возрастающая степень значимости общественных отношений, складывающихся в Интернете и назревшая потребность в законодательной установке системы мер реагирования и предотвращения угроз, возникающих в виртуальной среде привели недавно к созданию специального подкомитета по Интернету и развитию электронной демократии в рамках профильного комитета Госдумы ФС РФ по информационной политике, информационным технологиям и связи[37]. Создание такого подкомитета свидетельствует о том, что:
– интернет-регулирование формально признано одним из основных направлений деятельности профильного комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи (п. 2 ст. 21 Регламента Госдумы ФС РФ);
– созданы наконец-то организационные предпосылки для более четкой, планомерной и профессиональной работы над законопроектами, посвященными проблематике отношений в сети Интернет с использованием специальных компетенций и знаний депутатского ядра, сконцентрированного в указанном подкомитете.
Однако представляется, что отставание российской научной юридической мысли и законодательного регулирования от насущных и объективных потребностей интернет-права и правового сопровождения технического прогресса в информационно-телекоммуникационной сфере будет постепенно сокращаться по мере развития начал саморегулирования в самом интернет-сообществе, отраслевой специализации законотворчества и эволюции российской научной школы интернет-права. Здесь также следует подчеркнуть, что одних усилий российского законодателя или тем более отечественного академического сообщества явно не достаточно; данная работа должна проводиться в тесном взаимодействии и координации с международными институциями, саморегулируемыми организациями в сфере Интернет, а также на основе заключения многосторонних международных конвенций и соглашений. Многие юридические проблемы в кибер-пространстве имеют трансграничный характер, поэтому довольно часто на практике возникает необходимость урегулирования и преодоления юрисдикционных конфликтов (например, в случае спора с владельцем веб-ресурса из США, расположенного на сервере в Канаде и распространяющего информацию, представляющую собой акт недобросовестной конкуренции на рынке России); разрешения вопроса о выборе норм права той или иной страны, подлежащих применению в конкретном споре; устранения коллизий и т. д. В связи с этим большое значение должны иметь унифицированные нормы и стандарты поведения в интернет-среде, которые бы были признаны мировым сообществом в качестве общепризнанных принципов или норм международного права.