Интернатские. Мстители. Любовь и дети Ханум - стр. 18
Как только они поднялись на сцену, сидевшие в президиуме солидные мужчины встали и по очереди пожали им руки, а Артемий Богатырёв вручил по почётной грамоте и ключи от квартиры. После чего обнял и от души крепко расцеловал сначала Тамару, потом Амирхана, предложил им, как и обещал, места в президиуме, в том числе и одно из этих мест – своё, а сам под шум новой волны рукоплесканий скромно спустился в зал.
Эх, Артемий, Артемий! Всем ты хорош: и силён, и умён. Не раз перехитрил ты смерть на поле боя, а, пройдя через всю грязь и жестокость
войны, не утратил благородства души. Не оставил ты и свою израненную и покалеченную, превратившуюся в беспомощного инвалида боевую подругу, в отличие от поступавших совсем наоборот многих других фронтовиков, избалованных послевоенной нехваткой здоровых мужчин при небывалом обилии изголодавшихся без мужской ласки красивых женщин. А тут… продержавшись столько лет, дрогнуло-таки твоё закалённое сердце, допустило запавшую в него искру, способную, разгоревшись до жаркого пламени, спалить в пепел и само сердце, и разум.
Но вовсе не в этом главная твоя ошибка, Артемий, если вообще правомерно считать ошибкой то, что человеческому разуму никак не подвластно – допускать или не допускать к своему сердцу, принимать или не принимать дарованное Богом чувство. Нет, конечно, ничего тут от тебя, как и от любого иного, хоть трижды стойкого и порядочного мужчины, окажись он на твоём месте, не зависело бы ни при каких обстоятельствах. Промах твой – а вот тут уже от ума кое-что зависит! – немного в другом: негоже прилюдно целовать азиатскую женщину, да ещё в присутствии её собственного мужа. Даже – по такой уважительной причине и такому официально-торжественному поводу, как сегодня.
Ты не заметил, как почернел вдруг лицом Амирхан? А ведь следовало тебе, умудрённому жизненным опытом, знать, что кровь предков, текущая в жилах мусульманских мужчин, ой как сильна своей генетической памятью к тем временам, когда посторонний не имел права к чужой жене не то что прикоснуться, а даже видеть её лица. Ну, что ж, посмотрим, что будет дальше…
V
Счастливая Тамара не чуяла под собой ног от радости, когда они с мужем возвращались поздно вечером в ставший вдруг таким неинтересным барак. Неужели у них теперь есть свой угол – целая квартира, в которую они могут вселиться хоть завтра, прямо в праздничный день? И прямо с той же послепраздничной ночи она имеет полную возможность не спеша и досыта налюбиться со своим сладкоголосым красавцем Амиром, не стесняясь, как было до этого, громко (возможно – притворно) храпящих за тонкими стенами барачных соседей!