Интендант его Драконьего Превосходительства - стр. 42
― У вас так много обуви? ― почти шепотом, но все же возразила я.
Ардашир открыл рот. Закрыл. Потряс головой.
― Какое это имеет значение? ― спросил с недоумением.
Я тут же пустилась в объяснения.
― Вот смотрите, ваше превосходительство. Если вы наймете меня личным чистильщиком обуви, то вам придется меня одевать, обувать, кормить, возить с собой повсюду. Столько расходов! И чего все ради? Чтобы три-четыре пары сапог в порядке содержать?
Есть! Ардашир задумался, даже глаза к потолку поднял, вероятно, прикидывая, сколько пар обуви у него имеется, и окупятся ли мои услуги… Задумался ― и забыл, как только что обижался и гневался на мои неосторожные слова.
― Ладно. Придется тебе еще-что-нибудь доверить, помимо обуви, ― наконец, признал он. Отпускать меня на волю противный драконище явно не собирался! ― Идем-ка, проверим, так ли хорош твой почерк, как Тель нахваливал. Может, писцом своим тебя назначу.
― В смысле, писарем? ― уточнила я.
Писец меня и без того догнал и отпускать не собирался, как и слишком хваткий генерал.
― Генерал сказал ― писец, значит ― писец, ― его превосходительство ухмыльнулся, положил мне на плечо свою железную длань и повлек меня в сторону, противоположную той, где располагались его покои.
Там, в паре шагов за поворотом, обнаружилась солидная такая дверь с резьбой. Она вела в библиотеку, которую хозяин дома, судя по всему, совмещал с рабочим кабинетом.
Во всяком случае, помимо заполненных толстыми фолиантами стеллажей, тут имелся массивный письменный стол, пара кресел по обе стороны от окна, и светильник под абажуром на высокой ножке. Как там его…. Торшер. Правда, тут он наверняка как-то иначе называется, но в этот момент меня беспокоило другое: справлюсь ли я с испытанием? Работы я с детства никакой не боялась, но начинать карьеру в новом мире с должности чистильщика обуви ― так себе старт.
Ардашир усадил меня за письменный стол. Придвинул поближе баночку с откидной крышкой, в которой обнаружилась черная тушь. Выдал тоненькую кисточку, развернул перед носом лист, больше всего напоминающий японскую бумагу «васи». Спасибо, что не восковую дощечку и не кусок выделанной шкуры. На них писать было бы совсем уж непривычно.
Я приготовилась к позору. Вот сейчас продиктует его превосходительство какую-нибудь заковыристую фразочку, а я только и смогу, что наставить клякс.
Но истинный снова удивил. Принес с одного из стеллажей фолиант в потертом переплете, раскрыл приблизительно на середине, положил на столешницу.
― Перепиши мне это высказывание. Знаешь, что оно означает?