Интеллигенция поет «блатные» песни - стр. 8

<…> Погасили свет… Стало тихо. Полились звуки гитары, а затем раздался и мой “чарующий” голос: “Для чего я на свете родился…” Конечно, я не Шаляпин, да и не возлагал больших надежд на свое пение, но то, что я услышал, было выше всякой фантастики – с экрана раздавался глухой, как из бочки, звук, удивительно похожий на лай голодного пса. Но самое замечательное, что все хлопали меня по плечам, спине и в восторге кричали: ‘’Поразительно! Феноменально! Молодец!’’…»

Звучит она в фильме практически полностью, за исключением куплетов про судью и прокурора:

Иногда вместо припева «гоп-тири-тири-бумбия» встречаются другие: «драла-ху-драла-на», «гоп-дери-бери-бумбия» или «чум-чара». Последний известен как минимум с двадцатых годов. Строчку про «чум-чара» (иногда даже как название песни) можно встретить на страницах журналов эпохи НЭПа в качестве примера дурновкусия.

Года три назад мои друзья из издательства «Красный матрос» Михаил Сапего и Игорь Шушарин опубликовали сборник «В Петрограде я родился…» (песни воров, арестантов, громил, душегубов, бандитов из собрания Ореста Вениаминовича Цехновицера), куда вошли материалы, собранные ученым в период 1923–1926 гг. Есть там и пресловутая «Чум-чара» (привожу фрагмент):

Вариант с припевом «чум-чара» звучит и в другом фильме про беспризорников, «Флаги на башнях», снятом в 1958 году режиссером Абрамом Народицким по одноименной повести Макаренко. Юный уголовник Рыжиков, вспрыгивая на крышу поезда, напевает: «Чум-чара-чу-рара, / Вы туда, а я сюда…»

В повести Вениамина Каверина «Конец хазы» (1924) упоминается другое вступление: «Мы со Пскова два громилы». Есть мнение, что отправил неразлучных «дружков» во Псков… сам писатель, ведь родом классик советской литературы именно из этого города.

В 1970 году гротеск-пародию «Про двух громил» сочинил