Интеллигенция поет «блатные» песни - стр. 30
Он сразу со мной поздоровался, сказал, что это он и что жена его Людмила слушала радио и узнала о клубе “Белое солнце пустыни”. И вот он хотел бы встретиться и узнать об этом поподробнее, и если я не против, то он приглашает меня к себе домой на Мосфильмовскую. И кассету с “Верещагиным” попросил привезти.
Если приглашает режиссер “Белого солнца”, понятно, надо идти. Смотрев этот фильм, конечно же, я и подумать не мог, что когда-нибудь встречусь с его создателем. Но как быть с клубом “Белое солнце пустыни”?
Владимир Мотыль и Анатолий Кузнецов на съемках.
Вскоре после выхода «Белого солнца пустыни» просмотр фильма перед стартом стал традицией советских космонавтов. В. Мотыль вспоминал о связанной с этим фактом байке: «В 1985 году космонавты Джанибеков и Савиных реанимировали обесточенную орбитальную станцию “Салют-7”. Было нарушено энергоснабжение станции, она не выходила на связь. …Пристыковались, взялись за дело. Ремонт происходил так: вынимался какой-то блок, проверялся тестером, нормальные возвращались на место, неисправные заменялись. И вот после замены очередного блока Джанибеков отчетливо услышал за спиной спокойный голос: “Здорово, отцы!” Первая мысль у него была: “Все, песец, прощай, космонавтика – у меня поехала крыша’’. Потом заметил, что и у Савиных побелел нос. Это несколько успокоило – сразу у двоих крыши поехать не могли. Ме-едленно обернулись (ну, кто там еще мог находиться-то, кроме них?!) и начали истерично ржать. Предыдущий экипаж оставил в видеомагнитофоне кассету с “Белым солнцем пустыни”. Пока станция была обесточена, видик спал, а как запитался – так и проснулся. Как раз на том самом месте, когда красноармеец Сухов подходит к аксакалам. В ЦУПе началась тихая паника, когда там заслышали истеричный хохот космонавтов, а те еще долго не могли внятно доложить обстановку».
Дима-то Копылов это экспромтом выдал, в журналистском кураже!
А мне надо было срочно что-то придумывать – Мотыль ведь будет про клуб расспрашивать. Перезвонил всем своим друзьям, знакомым и родственникам… Все согласились стать членами клуба. Понятно, что членских взносов не предполагалось – основой тому была любовь к фильму.
Правда, все меня спрашивали: где, когда и что делать будем?
Ответы на эти вопросы и программу клуба я и сам не знал. Вот так и поехал к Мотылю. Нашел быстро – многоподъездный дом в форме круга был мне известен.
Дверь открыл сам Владимир Яковлевич, провел в гостиную.
Обстановка была мне уже типично знакома. Я работал в трех театрах столицы, поучился в ГИТИСе, был до этого женат на актрисе, бывал в гостях у людей, профессионально связанных с театром и кино.