Институт в Туркестане - стр. 2
Тут стоит неимоверная изнуряющая жара, всё время хочется пить и есть. Первые дни по прибытии я как бездомный ночевал в порту, сейчас там же договорился в порту мести двор и могу позволить себе снимать для ночёвки крохотную комнату, которая расположена с задней стороны здания порта и используется в качестве помещения под рабочий инвентарь. Климат, любимая моя, здесь такой, что можно спокойно ночевать и под открытым небом, но крыша над головой необходима, чтобы уберечься от озлобленных людей и голодных животных, которые снуют по сонному городу в поисках пищи. Хотя, честно признаться, та конура, в которой я поселился, тоже не защищена от грызунов, и они терпеливо сосуществуют со мной как с добрым соседом.
Платят за работу очень мало, на еду почти ничего не остаётся, да это и не важно, я готов на что угодно, лишь бы преодолеть все трудности и вернуться к вам, в наш с тобою дом – самое уютное место, где я когда – либо был».
Жан, проводя вечера в своем кабинете за большим массивным столом натурального дерева, доставшимся от предков, изучал отцовские записи, чтобы на их основе воспроизвести последовательность перемещений Исаака Шаломаева. Одного из многих людей, чья семья пострадала из-за политического предубеждения власти, как всегда пытающейся разграничить народы по цвету кожи, вероисповеданию и прочим признакам. Хотя, по сути, все люди на земле хотят одного и того же: мирного неба, достатка, счастливого смеха своих детей и благополучия, но, подчиняясь властной машине, воюют между собой.
Жан ощущал это как свой сыновний долг – детально проанализировать жизнь отца, выстроить биографическую цепочку и, придав всему художественную огранку, создать памятную книгу, запечатлевшую пусть грустную и очень печальную, но всё же историю одного из предков своего родового древа.
Настольная лампа под большим абажуром, обрамленным витыми нитями бахромы, освещала уснувшего за столом человека. Склонив голову на рукопись, он крепко спал, пребывая сознанием в далеком чужом городе.
Жану снился очень красочный и граничащий с реальностью сон, в котором он видел своего отца в давно минувшем прошлом, в то время, когда он по возрасту был почти ровесником ему самому.
Ярко палило солнце. Вода у берега нагревалась чуть ли не до температуры кипения, и большие грузовые корабли, раскалившиеся на солнцепеке, стояли рядами, ожидая очереди на разгрузку. Дочерна загорелые мужчины таскали тяжелые мешки на своих спинах…
5 января, 1915 года.
«Моя милая Мари, прошел еще один мучительный день вдали от тебя, и новое утро снова принесло одиночество, впрочем, я уже сам – одиночество. В разлуке с тобой, я погас, умер душой, от меня прежнего осталось только тело, которое требует поддержания, поэтому я продолжаю работать грузчиком в порту. Работа эта тяжёлая, я сильно устаю, но всё равно продолжаю работать еще и дворником, пытаюсь скопить средства на проезд до Ташкента, оттуда уже, мечтаю о том, что можно будет попасть домой. Это единственная цель, которая даёт мне силы жить и трудиться. Только бы вернуться в наш дом, где снова, как и прежде, будем вместе я, ты и наш любимый малыш Жан.