Инстинкт зверя. Запретное влечение - стр. 33
Потому и ушла, то есть сбежала…
Морозный воздух не особо помог расшатанным нервам. Да и недолго я на нём пробыла. Стоило спустится вниз, там дожидалось такси. Причём дожидалось оно странным образом конкретно меня. Словно ещё пока я находилась в душевой, Калеб уже знал, что оттуда я отправлюсь сразу на выход из квартиры, и позаботился о том, чтоб я не мёрзла на улице в одиночестве. Вот и оплату водитель брать с меня не стал, несмотря на все мои встречные категоричные возражения, как и на то, что ехать пришлось внушительное расстояние.
— Помни о том, что будешь умирать, — невесело усмехнулась я себе под нос, глядя на ворота перед родительским домом, припомнив знаменитое латинское выражение «Memento mori», как только покинула такси.
Его часто вспоминал и глава нашей семьи. В конце концов, какой бы ни была твоя жизнь, каких бы высот и благополучия ты не достиг или же наоборот — как низко бы ты не упал, конец у всех одинаковый. Даже у оборотней, которые способны прожить намного дольше, чем полукровки и простые смертные.
Повздыхав на философские темы ещё пару минут в целях собственного успокоения, я всё же вошла в дом. Собиралась сразу же направиться на третий этаж, в свою спальню, чтобы ещё раз принять душ, только теперь как следует, а лучше — понежиться в ванной, полной пышной пены, наполненной ароматом корицы и ванили, после чего нормально одеться, уже потом обдумать всё то, что со мной произошло за последние сутки. Но все мои планы на ближайшее будущее рухнули в первые же секунды.
Вместе со звуком хлёсткой пощёчины!
Я сперва её получила, затем отлетела в ближайший угол, попутно снеся собой вазу из китайского фарфора, опрокинув столик, на котором она стояла, и лишь потом осознала, кто именно ею меня наградил.
Отец…
Он возвышался надо мной в два с лишним фута своего роста, хмуро взирая на меня сверху-вниз, то сжимая, то разжимая свои широченные кулаки, отчего был слышен их хруст, и будто прирос к полу, как статуя. Подозреваю, чтоб окончательно не прибить меня. Не уверена, что могла бы выдержать ещё один удар. В ушах так шумело, словно у нас в доме бурлил Ниагарский водопад, и прямо сейчас я в нём тонула, при том захлёбывалась собственной кровью. Металлический солоноватый привкус остался во рту, а я неверяще задела большим пальцем свои губы. На них и впрямь была кровь. Моя. Много крови. Зато никакой боли. Она пришла позже. Через секунд пять, когда прошёл первый шок, а я сосредоточилась на разъярённом взгляде отца, сверкающем золотистыми вспышками зверя.
И тогда тоже не могла поверить.