Инстинкт зла. Тень - стр. 24
С ним.
Если бы этого не случилось, у моего чувства был бы шанс увянуть, но, увы… Любовь расцвела буйным цветом, пустила корни и побеги, оплела душу. А после полезли и шипы, выдирающие из меня клочья живого мяса…
К своим двадцати пяти годам я знаю, что нет ничего хуже, чем полюбить.
Любовь – самый гребаный и жестокий монстр, что только можно себе вообразить. Он влезает в душу нежным котенком, пушистым и ласковым, а вырастает в огромное, прожорливое и неконтролируемое чудовище, пожирающее тебя изнутри. С извращенным наслаждением садиста любовь обгладывает кости, вгрызается в мышцы, высасывает мозг через коктейльную трубочку, узлом связывает артерии и потом откусывает по куску от сердца, словно это долька молочного шоколада. Раз за разом, день за днем, без передышки. Причиняя невероятную боль и хохоча над агонией жертвы. Любовь – это проклятый убийца, что держит у виска револьвер и щелкает затвором, усмехаясь. Любовь – это клетка, из которой не выбраться, потому что она внутри твоей собственной изломанной души. И нет никакого выхода. Есть самообман, ничтожные попытки быть сильной, жалкая бравада и отчаянное желание принадлежать. Тому, кому все это не нужно. Тому, кто даже недостоин. Тому, кому наплевать.
Любовь всегда играет на стороне противника, она делает свою несчастную жертву слабой и безвольной. Сдирает панцирь уверенности и достижений, как шелуху, оставляет лишь неприкрытую и слабую сущность. И нет никакого равного поединка, нет одинаковых шансов и нет надежды на победу. Тот, кто любит, проиграл в тот же момент, как вышел на это поле боя. Потому что он уже отравлен, уже беспомощен и уже побежден.
Любовь та еще сволочь.
Можно сказать себе миллионы раз: он недостоин, забудь, не люби… и все это совершенно бесполезно. Это так же глупо, как шагнуть с высоты небоскреба и верить, что тебя не размажет по асфальту. Это бессмысленно. И не помогает.
На самом деле от любви ничего не помогает.
Это болезнь, от которой еще никто не изобрел лекарства.
Но я нашла того, кто может ампутировать саму способность любить…
– Ты уснула? – выдернул меня из задумчивости хозяин моих мыслей.
– Долгих бесславных лет, Мастер, – склонила голову, показала ладони. Эр хмыкнул и показал мне на кресло.
– И тебе. Подожди немного, мне надо закончить.
Я послушно устроилась на потертой обивке старого сидения, осмотрелась. Высота стен в этой комнате была примерно метров двадцать, под потолком, украшенным фреской в виде часов, парили бесплотные духи Химеры, несколько строптивых книг и клочья живого тумана, налетевшие отсюда с реки. Но вверх я смотрела редко, предпочитая разглядывать знакомую обстановку. Стол со сколом на левом боку и трещиной на правом, лысоватые кресла, секретер без ручки, огромное панно, изображающее неизвестное истории побоище, кушетка с резными ножками и золотыми кистями, от которой я отвела взгляд…