Инстинкт жертвы - стр. 19

Когда Лера была совсем маленькая, она привыкла играть в одиночестве. Она перебирала янтарные камни, выбирала самые необычные и вычурные из них, давала им имена и превращала в персонажей придуманных сказок.

В ее шестой день рождения Леон принес ей подарок.

– Я дома! – и девочка со всех ног бежала встречать отца.

– Тебе сегодня шесть лет, я кое-что принес. – Он держал руки за спиной.

Большие голубые глаза заинтригованно смотрели на отца.

– Фломастеры? – улыбалась девочка.

– Не-е-е-т.

– Книжка! – она радостно подпрыгнула.

– Тоже нет.

– Торт?

– Да, но есть кое-что еще. – Леон достал из-за спины купленный в супермаркете торт.

– И еще что-то? – От переполняющей ее радости она приложила ладони к щекам.

Леон достал подарочный пакет, из которого девочка тут же достала русалку с ярким переливающимся хвостом. Этот день рождения был самым счастливым в ее жизни, однако такие моменты она могла пересчитать на маленьких пальчиках одной своей руки. В ту минуту ей казалось, что отец любит ее.

– Похожа на тебя, да? – Леон погладил ее по растрепанным волосам и поставил торт на стол.

– Ага! Чай будем пить?

– Мне сейчас нужно уже уходить. Давай тут сама. Кушай. С днем рождения.

Леон не заметил, как прошел в обуви по деревянному полу и сел напротив холодного камина, всматриваясь в остатки неубранных потухших углей. Он просидел так почти десять минут, не изменив даже положение головы. Он смотрел в очаг, будто в темный экран, на котором на перемотке показывали фильм их с дочерью жизни.

Поддавшись ностальгическим воспоминаниям, он понял, что Лера – единственный близкий ему человек. А что он? Что он дал ей? К горлу, словно на пик горы, медленно подкатывался камень нарастающей тревоги, который, остановившись на секунду на вершине, с грохотом свалился вниз, покатившись с нарастающей скоростью в неизвестность.

Он почувствовал легкую тошноту, когда снова взглянул в окно. Хлопья снега продолжали вытанцовывать под светом фонаря, не обращая внимания на чужие тревоги. Они кружились и медленно приземлялись, застилая холодную землю пуховым одеялом до тех пор, пока не будут растоптаны чьей-то обувью или шинами огромных колес.

Открылась дверь. Поток морозного воздуха мгновенно донесся до него. Момент счастья, внезапно растаявшее, как снег, напряжение, ощущение того, что все наконец закончилось. Леон на секунду ощутил себя бестелесным. Он встал и, выдохнув всю накопившуюся тревогу, направился к двери. Он шел навстречу своей дочери, чтобы обнять ее, чтобы защитить. Чтобы сказать, что теперь все будет не так. С каждым шагом в ее сторону он понимал, что многое упустил. И сейчас ему хотелось все изменить.