Инстинкт Бабы-Яги - стр. 42
– Скучаешь о маме? Успокойся, дорогая, она скоро вернется.
– На фига мне Настька сдалась, – окрысилась Миранда, – с чего о ней плакать? Да ее никогда нет!
– Тогда скажи, что случилось, знаешь, если поделиться с другим своим горем, станет легче.
Миранда прищурилась:
– Смеяться не станешь?
– Нет, конечно, – успокоил я ее и сел в кресло, приготовившись услышать рассказ о первой несчастной любви.
– Тогда смотри, – хмуро сказала Миранда и сдернула полотенце.
Я обомлел. Коротенькие волосы девочки были ядовито-зеленого цвета, столь пронзительного, что у меня защипало в глазах. Подобного цвета в природе не существует. Ни молодая листва, ни лягушка, ни хвоя ели… Нечто кислотное, отвратительное, вульгарное…
– Ну и как? – осведомилась Миранда.
– Немного смело, – ответил я, – весьма необычный тон.
– Думаешь, я такая дура, что собралась ходить как взбесившаяся жаба? – надулась Миранда.
Человеку, который проколол ноздри и засунул туда «гвоздик», в голову могут прийти всякие мысли, и потом, кожа жабы ничто по сравнению с «пейзажем» на голове Миранды.
– Хотела стать блондинкой, – горестно пояснила глупышка.
Я протянул руку к яркой коробочке, лежащей на столе.
– Ты это средство употребляла? Можно посмотреть?
– Смотри, – разрешила Миранда.
Я прочитал инструкцию.
– Раньше когда-нибудь пользовалась краской?
– Да с семи лет! – воскликнула модница. – Все время! Уже была рыжей, брюнеткой, русой…
– В этом твоя основная ошибка!
– Ой, только не заводись, – отмахнулась безобразница, – не надо читать мне лекции…
– Я и не собирался. Просто смотри, вот тут маленькими буковками написано: «Ни в коем случае не употреблять на окрашенные прежде волосы».
– Дай, – выхватила коробочку Миранда. – Ну, блин! Еще мельче написать не могли. Идиоты! Делать-то что? Меня завтра в школе со свету сживут!
– Хочешь, поеду с тобой и поговорю с классной руководительницей, попрошу не ругать и не ставить двойку по поведению.
Секунду девочка смотрела на меня широко распахнутыми глазами, потом звонко рассмеялась:
– Ваня! Ты когда в школу ходил?
– Давно, – дипломатично ответил я.
– Так вот, сейчас учителям совершенно насрать, хоть голая в школу заявись с татуировкой на носу. Наша классная даже не вздрогнет. Меня одноклассники оборжут. Их-то не заткнешь!
Ее личико стало совершенно несчастным.
– Ладно, – решительно сказал я, – укладывайся, уже поздно. Завтра в школу не пойдешь, поедешь со мной в парикмахерскую, к мастеру, который причесывает Николетту, он постоянно твердит, что способен сделать с волосами все, вот пусть и покажет свое умение.
– Николетта твоя любовница? – заинтересовалась девочка.