Инстинкт Бабы-Яги - стр. 34
– Ну, Ваня, и зачем же ты чемоданы на ноги нацепил?
Придя домой, я засунул ботинки в шкаф с твердым намерением никогда больше не надевать их. Но папа регулярно предлагал:
– Ваня, надень ботинки.
И приходилось, скрежеща зубами, завязывать шнурки. В конце концов мне это надоело, и я, взяв ножницы для резки металла, отодрал подошву у одного ботинка. Отец был так расстроен, что я тут же пожалел о содеянном.
Павел Подушкин умер давно, и, наверное, в его жизни случались и более серьезные разочарования, чем оторванная подметка, но мне стыдно до сих пор. А главное, нельзя кинуться ему на шею и воскликнуть:
– Ну прости, пап, я дурак! Отличные были ботинки!
Вот и Марина Райкова сейчас плачет. Мне жаль ее, но помочь ей не могу.
Глава 7
Я высадил Марину у двери, на которой висела табличка «Торговое объединение „Моторс“». Она последний раз всхлипнула, вытащила косметичку и быстро произвела текущий ремонт лица. На мой взгляд, ее личико после нанесения слоя штукатурки стало выглядеть намного хуже, излишек косметики старит, но у дам иное мнение по этому поводу.
Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что Марина чего-то недоговаривает. С ней нужно встретиться еще разок. Пусть она успокоится, посидит на службе, а я вечером заеду за ней. Может, отвезу в ресторан… Многие дамы становятся очень болтливы, выпив рюмку-другую…
Отъехав немного в сторону, я позвонил Норе, получил «добро» на посещение кабака и разрешение ехать за Николеттой.
Точно в указанный срок я притормозил у подъезда дома, в котором находилась родительская квартира. Маменька, задержавшись на пятнадцать минут, шлепнулась на сиденье и недовольным голосом заявила:
– Вава, мы опаздываем.
Я промолчал. Абсолютно бесполезно говорить, что это она задержалась, а я приехал вовремя.
Николетта всегда считает себя правой. Однажды она, как всегда, прособиравшись, опоздала на поезд. В полном негодовании маменька влетела к начальнику вокзала и закатила скандал. Тот решил вразумить пассажирку:
– Но поезд ушел по расписанию!
– Ерунда, – рявкнула Николетта, – двадцать минут роли не играют, он обязан был подождать меня. Какая безответственность! Укатить и оставить пассажирку на перроне. Вы за это ответите!
– Вы сами опоздали, – попытался отбиться начальник.
– Я? – возмутилась Николетта. – И что? Или, по вашему мнению, я должна была выйти из дома лохматой?!
– Но составы ходят по расписанию, – путеец все еще не понимал, с кем имеет дело.
Николетта ткнула в него пальчиком, украшенным антикварным кольцом с изумрудом:
– Да? Теперь извольте вернуть его назад и посадить меня.