Инсбрукская волчица - стр. 59

С местными детьми я неплохо ладила. Они без труда разгадали во мне городскую, но это не мешало нашей дружбе. Напротив – они охотно спрашивали об Инсбруке и даже о Мюнхене, где я побывала в девяносто девятом году.

Здесь, в деревне, я чувствовала себя вольной птицей. Здесь меня не пытались поучать: «не шаркай ногами, не поднимай пыль, не будь свиньёй». Стоит ли говорить, что я всё время была грязной и в репьях?

Прогулки часто затягивались дотемна, и как только я замечала алую полосу зари, я стремилась домой, всё-таки дедушка волнуется, а у него сердце больное. К своим шестидесяти годам он успел нажить кучу недугов из-за того, что много курил. Иногда у него возникали приступы удушающего кашля, вероятно, от того, что куски табака засоряли лёгкие. Я нередко просила его, чтобы он бросил эту губительную привычку, но он лишь отмахивался, мол, больше сорока лет уже курю, теперь не отучишься. Однако, видя, что я не успокаиваюсь, он начинал рассказывать забавные истории из своей жизни, и настроение у меня мигом улучшалось. Рассмеявшись, я уходила в гостиную – рассматривать различные старые вещи. Дедушка овдовел больше двадцати лет назад. О том, как умерла бабушка, он не говорил никогда, ему было больно об этом вспоминать. К сожалению, её фотографии в нашем альбоме не было – в восьмидесятые годы сходить к фотографу было дорогим удовольствием, и куда более дорогим, чем сейчас.

Соседи между собой болтали, что оставшись один, дедушка часто разговаривал то ли сам с собой, то ли с закопчёнными и потемневшими от времени картинами на стене. На столе лежал его старый ежедневник, уже изрядно пожелтевший и потрёпанный. В нём корочки почти не держатся, скоро страницы выпадать начнут. В небрежно сшитой папке хранилось всё, что было дорого деду – несколько старых снимков, и даже газетные вырезки и письма. Надо же – у него сохранились фотографии ещё семидесятого года! На одной из них – немецкая пехота на построении. Я плохо разбираюсь, где там были баварцы, вюртембергцы, пруссаки, потому называла их обобщённо: немцы. На другой – уже сам Альберт Зигель с наградами. Рядом была газетная вырезка о метком стрелке, раскрывшем позиции вражеской арт-батареи, благодаря чему полк избежал больших потерь.

Когда дедушка ложился отдохнуть, я убегала на улицу к соседским детям. Через дорогу от меня жила семья Хольцер с двумя дочерьми Хайди и Эльзой и сыном Куртом. Курт был старше меня на год, учился в сельской гимназии, ежедневно по два раза преодолевая пять километров по горной дороге. При этом ему надо было успевать присматривать за младшими и делать кое-какую работу по дому, родители ведь на целый день пропадали.