Инсайт. Книга 2 - стр. 7
— Вышли из подземелья, чудища? — хихикнул капитан, набивая табаком трубку. — А Вис уже супчик приготовил, сейчас будем трапезничать.
Капитан любил иной раз ввернуть в свою речь какое-нибудь изысканное словцо, но теперь, учитывая его небритый вид и крупный синяк под глазом, эти слова звучали не так эффектно, как ему самому казалось. Впрочем, Строма это ничуть не смущало, и он невозмутимо пыхтел трубкой, наблюдая за облаками.
За обедом друзья поведали повару о том, что с ними случилось в Серпенте. Висмут же рассказал, что корабль в одну из ночей пытались угнать какие-то пьяницы, но так и не смогли взойти на борт, постоянно наталкиваясь на невидимую преграду. Повезло, что они были пьяны в стельку, и очевидцы просто смеялись над их попытками, которые закончились падением хулиганов в воду. Благодаря этому никто не заподозрил, что корабль заколдован, и Висмут вздохнул спокойно.
После обеда капитан велел Шуту отправляться вниз, а Еве сказал приготовить все для перевязки. Ева вошла в каюту Цербера, неся перед собой небольшой ящик-аптечку и бинты. Шут встал возле кушетки, подставив раненый бок под свет канделябра, а Стром осторожно начал снимать повязку, комментируя для Евы свои действия. Важно было не повредить свежие корочки, которые успели образоваться вокруг ранения.
— Заживает неплохо, — отметил капитан, — действительно, как на собаке.
— А я говорил, что на мне все быстро затягивается, — улыбнулся Килан.
Ева внимательно наблюдала за действиями капитана, своевременно подавая ему чистые тряпицы.
— Готово, — сказал Стром, закончив с промыванием.
— Как это готово? — удивилась Ева. — А мазь? А повязка?
— А вот это все сделаешь ты, — невозмутимо ответил капитан, — ведь ты уже это умеешь. Все, я пошел. Дела!
С этими словами капитан забрал початую бутыль виски и кастрюлю с кипятком и вышел из каюты, осторожно захлопнув за собой дверь.
Ева занервничала. Килан, стройный и загорелый, стоял перед ней с оголенным торсом, и ей казалось, что он улыбался, глядя на нее. Сама она не смела поднять на него взгляд, опасаясь снова покраснеть и выглядеть глупо.
— Что ж, начнем, — вздохнула Ева и принялась складывать бинты слоями, чтобы нанести на них мазь.
Она больше не делала попыток сблизиться с Киланом. В силу своей неопытности она до сих пор не смогла понять его истинного к ней отношения, которое для остальных было очевидно. Получив от него отказ дважды, Ева меньше всего хотела быть отвергнутой снова. Он это чувствовал, и теперь, когда девушка все-таки поверила в то, что она для него всего лишь друг, Шут едва сдерживался, чтобы не закричать: «Забудь мои выходки! Ты нужна мне!»