Инсайт. Книга 2 - стр. 10
— Значит, до него у тебя не было ничего серьезного?
— Нет, конечно, — вздохнула Ева. — И зачем только я все это тебе рассказываю?..
— Мне приятно, что ты делишься со мной, — серьезно сказал призрак, коснувшись ее руки, — ведь я много раз рассказывал тебе о том, что не давало мне покоя, однако ты никогда не говорила, что волнует тебя.
— Мне было трудно делиться такими мыслями.
— Понимаю. Но что же потом? Он признался тебе?
— В чем признался?
Да как она не понимает?! Может, это нондиверы отшибли способность анализировать действия других людей, чтобы понимать столь очевидные факты, ведь иначе никак не объяснить ее постоянные сомнения. Или же отказы Шута так сильно ранили ее, что она никак не могла поверить в его чувства к ней?
— В том, что он любит тебя, Ева, — серьезно ответил Дарий.
Нет, она несомненно это чувствовала, но предпочитала верить своим глазам, которые, как нарочно, не замечали ни плохо скрываемых взглядов Шута, ни его тщетных попыток справиться с собственными чувствами.
— Ты так думаешь? — с надеждой спросила Ева.
— Да, — ответил Дарий, чувствуя, что снова сболтнул лишнего, — только, пожалуйста, не говори ему, что это я подсказал тебе. Хорошо?
— Хорошо, — задумчиво произнесла Ева.
Она легла на кровать и устремила взгляд в потолок. Что ж, ей не показалось. Она не ошибалась. Всю свою жизнь Ева привыкла сомневаться в себе и в том, что видит и чувствует. Ее считали больной, сумасшедшей, и постепенно она сама привыкла к этой мысли. Теперь, осознавая все, Ева не знала, чему радоваться больше: тому, что ее чувства взаимны, или тому, что она напрасно сомневалась в собственной адекватности. Радость от того, что Килан тоже ее любит, разлилась по телу волнительным чувством, пульсируя в висках и вызывая покалывание на кончиках пальцев.
До самого вечера Ева сидела в каюте, боясь выйти наружу. Она храбрилась, размышляя о том, как поведет себя, когда Шут признается ей в своих чувствах. Думала, как будет смотреть в глаза Висмуту, который стал свидетелем их поцелуя. Отчего-то ей было стыдно перед ним. Хоть Ева неоднократно напоминала повару о том, что влюблена в другого, она понимала, что сейчас ему может быть больно, и это ее расстраивало. Меньше всего на свете она хотела причинить кому-нибудь боль. Такой смеси чувств она никогда раньше не испытывала. Вообще, после отъезда из родного Гланбери, она каждый день сталкивалась с чем-то новым: будь то событие или ощущение.
В дверь постучали. Ева прислушалась. Сердце ушло в пятки. Вдруг это Шут?
— Ева, ты в порядке? — услышала она голос капитана.