Инсайдер - стр. 11
– А какие еще есть способы? – быстро спросил Киссур.
Чиновник развел руками, улыбаясь, как фарфоровая кошка. Ему явно не хотелось рассказывать Киссуру о том, какие есть способы продавать собственную страну, хотя по части этих способов он был куда проворней Ханиды.
– Киссур, ты давно не видел мою коллекцию часов? Пойдем, я тебе покажу.
И, неторопливо поднявшись, Шаваш направился к шкафу времен пятой династии, стоявшему тут же в павильоне, – в шкафу этом на сверкающих малахитовых полках покоилась коллекция вейских карманных часов, которую собирал Шаваш.
Коллекция действительно похорошела. К ней прибавились крошечные песочные часы в оплетенном золотыми узелками стаканчике и три штуки тех механических карманных часов, которые начали появляться в империи как раз накануне катастрофы и которые всегда были роскошью, а значит, и искусством, с прихотливой росписью и украшениями, с перламутровыми стрелками в виде фигурки бога вечности, и ничего общего не имели с той плоской дрянью, которую теперь носили на запястьях даже женщины. Были там и еще новички: крошечные часы, вделанные в крышку нефритовой коробочки для румян, – стекла у них не было, вместо стекла была витая филигранная решетка, за которой, как в клеточке, томилась единственная часовая стрелка; овальные, усыпанные жемчугом часики с двумя циферблатами, – один циферблат для минутной стрелки, другой – для часовой, – и длинная цепочка из яшмовых подвесок, на каких высокопоставленные чиновники носят личные печати. Снизу была печать, а сверху посыпанные драгоценной мелочью часы.
Киссур схватил вдруг Шаваша за левую руку, – на ней сидел стандартный, хотя и очень дорогой комм с экраном-циферблатом, и четырнадцать часов вейского времени – от Часа Петуха до Часа Черного Бужвы, – были отмечены на нем цифрами Земли. Киссур так и не смог привыкнуть, чтобы вместо имени часа была цифра. Это все равно как если бы цифра была вместо имени человека.
– Да, – глухо сказал Шаваш. – Наше время оборвалось. И пусти мне руку, а то ты ее опять сломаешь.
Киссур, усмехаясь, выпустил руку чиновника, повернулся к полке и взял оттуда часики-луковицу с хрустальной крышкой вместо стекла. На лице Шаваша мелькнуло беспокойство: Шаваш любил эту луковицу больше, чем любую из наложниц, и Киссур это знал. Киссур сжал луковицу в кулаке и помахал ею перед носом Шаваша. Кулак у Киссура был размером с маленькую дыню, и луковица исчезла в нем совершенно.
– Та к что, – спросил Киссур, – какие еще есть способы? Сколько твоих месячных жалований стоила эта луковица?