Иногда следы остаются - стр. 6
Мишаня то вроде бы начинал смежать веки, то принимался орать бессвязные, но очень болезненные для жены оскорбления среди которых просочилось откровенное признание собственной неверности. На Любу он смотрел с обожанием.
Уже в десять вечера со всех концов вагона доносился богатырский храп. Спали все кроме троицы у туалета.
Нахватавшиеся впечатлений Никитка и Надька со Светой тихо достали вторую бутылку вина и провожали к чертям этот сумасбродный кошачий год.
Полночь они встретили за тихой и немного нервной беседой. Впереди была знаменитая украинская таможня.
***
Леся ехала шумной развесёлой компанией. Вагон был полон тех добродушных усачей, для которых одна уже улыбка хорошенькой девицы была в радость.
Это позволяло в полной мере ощутить себя если не королевой, то по крайней мере принцессой для которой благородные рыцари готовы и чемодан на багажную полку закинуть, и постель застелить и шоколадкой к чаю угостить. Вместо серенад отлично пошли рождественские песни, которым Леся с чувством подпевала сама, вместо пиров и балов – откидной столик, ломившийся от вина и закусок. Горилка, сальце, колбаски, огурчики, салаты – всё как полагается.
В общем, сказка, а не дорога, ехала бы себе и ехала так хоть всю жизнь. Жаль только, что быстро кончился этот праздник.
Но это ничего. Впереди у неё другой. Яркий, волнительный, полный неожиданных встреч и открытий.
Широко улыбаясь утреннему морозному солнцу Леся вышла на Дворцовую площадь Львова и с грохотом покатила чемодан по заснеженной брусчатке.
Но долго катить не пришлось.
Уже через пятьдесят метров какой-то гарный парубок предложил себя в качестве грузчика. Он радостно пыхтя приволок Лесин скарб к трамвайной остановке на Черновицкой и растворился в лучах света. Оставил только имя, которое Леся тут же забыла. Не из злого умысла и душевной чёрствости. Просто для неё помощь от мужчин была такой естественной частью жизни, что она не считала себя в кому-то обязанной. Она ничего и никогда не просила. Ей всё предлагали сами.
Всё вокруг улыбалось для Леси, всё пело. Только старый трамвай-шестёрка ворчливо скрипел железным дёснами, но это было как доброе ворчание любимого дедушки над проказами внучки. Леся сунула в жестяную пасть талон, глянула на номер – счастливый! На радостях заговорила с какой-то бабусей, спросила далеко ли до Университета.
Оказалось, всего три остановки, а к отелю нужно будет пройтись и подняться в гору через парк Ивана Франка.
Леся насладилась видами похожего на имбирный пряник заснеженного Львова и вышла на нужной остановке. Мороз шаловливо щипал её раскрасневшиеся щёки.