Инквизитор и нимфа - стр. 46
Тогда бы, по крайней мере, он мог сказать, насколько речи геодца близки к старой доктрине. А геодец поведал следующее:
«Демиург, творец всего сущего, создал этот мир. Но мир был недвижен. Ничего не шевелилось. И тогда Демиург создал Смерть. Так страшна оказалась Смерть, что всё кинулось от нее прочь, и в мире появилось движение. Демиург возрадовался, но радость его была преждевременной. Всё разбегалось от Смерти, и скоро творение рассеялось бы на мельчайшие частицы. Тогда Демиург запел Песню Любви. Творение потянулось на зов, перестав разбегаться, и заметалось в вечном движении между Любовью и Смертью. И возрадовался Демиург, и сказал, что это хорошо весьма. Однако снова поспешил, ибо у Смерти имелись иные планы. Смерть обернулась к Демиургу и сказала: „Пойдем, пришла и твоя очередь“. Демиург устрашился Смерти, и бежал прочь, и создал Запретный Сад. А в центре Сада воздвиглась Башня без дверей и окон, без мельчайшей щелочки, куда могла бы проникнуть Смерть. Но и этого недостало испуганному Демиургу. Поставил он вокруг Сада высокую, неприступную Стену и призвал четырех Стражей, чтобы со Стены следили за приближением врага. И заперся Демиург в Башне, продолжая петь Песню Любви – ведь иначе Смерть одолела бы и все сущее рассеялось. Но и Смерть была хитра. Родила она Четыре Звезды, и, вооружившись, двинулись Звезды на битву со Стражами. Страшная то была битва. Кипели моря в новорожденных мирах, рушились горы, стонала земля. Гибель грозила творению. Уже рухнули на твердь два Стража, сраженные Звездами, и пали с неба три Звезды, сраженные Стражами. Там, где они упали, ядом стали моря, а землю обожгло неистовое пламя. Осталась лишь одна Звезда, но была она столь могуча, что стала одолевать обоих Стражей. И тогда старший из Стражей взял брата своего и обратил в оружие, в неистовый и непобедимый клинок. И снова ринулся Страж в бой, и пала Звезда, и мир был спасен. На время. Ибо не погибла павшая Звезда, лишь рассеялась каплями крови по многим мирам. И придет час, и соберутся капли, и вновь завяжется бой, в котором Стражу суждено проиграть. И падет Стена, падет неприступная Башня, и настигнет Смерть Творца, и Песня Любви оборвется навсегда. Так кончится мир».
Туземцы слушали внимательно и, кажется, не впервые – никто не перебивал и не требовал разъяснений. В загоне на углу площади тихо квохтали курики – мелкие серо-зеленые ящеры. Им нынче досталась рыбья требуха, и от курятника тянуло тухлятиной. Солнце нанизалось на копья сосновых ветвей, заливая берег кровью. Резко похолодало.