Инквизитор и нимфа - стр. 38
– Да.
– Сколько?
– Меньше, чем вы. Может быть, дней пять. Иммунная система послабее, вот и не было такой аллергической реакции.
Аллергия. Как же. Марк не сомневался, что отца Франческо тоже накачали на корабле антигистаминными препаратами.
– И после этого он совершенно оправился? Геодец опустился на циновку, поджав по себя ноги.
Он уставился в чашку, медленно болтая ее содержимое – как будто гадал на кофейной гуще. А может, и правда гадал. Черт его разберет со всеми этими колдовскими зельями и сизоватым дымом из очага.
Подняв голову, Ван Драавен уставил на Марка прозрачные глаза. «Рыбьи, – подумал Марк и тут же поправился: – Нет, не рыбьи. Хрустальный взгляд статуи».
– Давайте не будем юлить, Салливан. Я догадываюсь, зачем вы сюда прибыли. Видимо, отнюдь не затем, чтобы продолжить этнографические труды вашего предшественника – если это можно так назвать. Вам интересно, кто прикончил Паолини.
– И кто же?
– Вы удивитесь. Никто. Все обстояло ровно так, как я указал в своем рапорте. С утреца пораньше он отправился в скалы, чтобы пообщаться с утабе. Я работал в огороде. Может быть, часом позже я услышал крики от воды. Присмотрелся и обнаружил отца Франческо, спокойно и отстраненно плывущего к морю. Из реки я его выловил, но он был мертвей мертвого.
– И это вас ничуть не шокировало?
– Меня мало что способно шокировать.
В это Салливан почему-то поверил сразу. Не поверил в другое.
– Хорошо. Допустим. Вам не приходило в голову, что Паолини не сам поскользнулся на скалах? Что ему помогли? Например, тот же утабе?
Геодец покачал головой:
– Вряд ли. Утесники любили Франческо. В нем им виделась хоть какая-то управа на меня.
– Безосновательно? Ван Драавен улыбнулся:
– Вы в чем-то меня обвиняете?
– Упаси меня время. С чего бы?
Геодец прищурился и неожиданно брякнул:
– А вы поклоняетесь времени, Салливан?
– Откуда вы взяли?
– Так. Интересное выражение.
– А вы поклоняетесь Разрушителю, Ван Драавен?
– У вас неверное представление об ионнанитах.
– Так просветите меня.
– Вечером я обычно читаю проповедь. Если вы уже достаточно оправились, приходите послушать. Или просто откройте парадную дверь. Я сижу прямо на лестнице.
– То есть вы не только приучаете аборигенов к полезному труду, но и заботитесь об их духовном благосостоянии?
– Если вы не заметили, я миссионер. Чем, по-вашему, занимаются миссионеры?
«Морочат людям голову, к примеру. И убирают с дороги тех, кто этому мешает».
Марк и сам не понимал, почему его так и тянет обвинить геодца в каких-нибудь непотребствах. Казалось бы, человек ухаживал за ним, блевотину подтирал, тряпье менял. Наверняка не самое приятное дело. Почему же он не испытывает ни малейшей благодарности? Неужели всему виной задание коммодора? Неужели он, Марк, заранее готовится к предательству, а потому не допускает и мысли о дружбе с чужаком?..