Инквизитор. Божьим промыслом. Книга 14. Пожары и виселицы - стр. 20
Волков смотрит на не старую ещё женщину через ржавые прутья решётки, глаза у неё большие и серые, в них мольба… А ещё неподдельный страх. Она несомненно боялась чёртовых колдунов… И в том числе, боялась, кажется, что он сейчас повернётся и уйдёт. Генерал замирает в нерешительности: ну что за бабьи глупости…Ну куда, куда он мог взять её с собой? Куда? Он сам не был уверен, что выберется из замка. Выберется живым. Ну не для того же его сюда заманили и хотели чем-то опоить, чтобы оставлять в живых.
А ещё он торопился.
– Госпожа, мне некуда вас забирать… – и тут Волков неожиданно понимает, что если ему удастся подпалить сено и дрова под балконами, эти высушенные жарой балконы начнут изрядно полыхать, а значит, и господские покои тоже вспыхнут, а после, это уж и сомневаться не нужно, огонь непременно доберётся и до флигелей на всех этажах… Он мельком осматривает всё вокруг и понимает, что даже дверь, которая отгораживает его от дамы, и та сухая… Да, тут всё сгорит. А герцог, в общем то, отправил его сюда спасать эту женщину, вырвать её из лап, как барон уже убедился, у настоящих злодеев-колдунов, и если он её случайно спалит вместе с замком, это вряд ли будет ему записано в подвиг. А уж как обрадуются тому обер-прокурор и епископ Вильбургский…
«Курфюрст будет в бешенстве… Мягко говоря. А мне ещё его поганых родственничков выселять из дворца в Малене». В общем, выбирать-то ему было особо и не из чего, и он неожиданно для всех закончил:
– Но я возьму вас с собой.
– Господь Милосердный! – воскликнула она. – Добрый рыцарь, вы даже и представить не можете, как я вам благодарна… Сорвите замок, а я соберу вещи, – и она быстро отошла от двери.
Замок был очень тяжёл, но сами полосы железа, которые держал он, крепились к полотну двери уже не крепко.
– Фон Готт, помогите мне, – говорит генерал, стараясь воткнуть лезвие секиры между железной полосой и деревом двери.
Оруженосец тут же выпускает пажа – вернее, кидает, как куль, к стене – и начинает помогать генералу своим клевцом, а сам первый раз за всё время службы у Волкова вслух начинает сомневаться в решениях своего командира:
– Уж не будет ли эта знатная дама нам обузой, сеньор?
Волков был немного удивлён тем, что фон Готт высказывает ему здесь свои мысли, тем не менее решил всё разъяснить:
– Во-первых, фон Готт, именно за этой дамой мы сюда и приехали, а во-вторых, – тут барон сделал усилие и всё-таки загнал лезвие топора в щель между деревом и железом достаточно глубоко, чтобы появилась возможность навалиться и вырвать крепления из двери, – вы, что же, хотите, чтобы маркграфиня тут сгорела?