Инквизитор. Божьим промыслом. Книга 13. Принцессы и замки - стр. 41

Они наконец дошли, и в большой, светлой зале со множеством окон генерал увидал свою «сестру».

Выглядела она изумительно. Женщина изменилась. Изменилась разительно. Заметно похудела, стала носить новое платье, такое, которое в земле Ребенрее ещё мало кто носил. Платье синего бархата туго обтягивало стан красавицы, лиф расшит серебром. Никаких декольте, ворот из белоснежных кружев под самый подбородок, манжеты на рукавах – те же пышные кружева. Светлые её волосы собраны в безукоризненную высокую причёску и заколоты черепаховым гребнем с жемчугами. От фаворитки сюзерена, от той придворной дамы, чьё нескромное декольте волновало всех мужчин в замке, и следа не осталось. Теперь это была первая дама рода Маленов. Гордая, высокородная и необыкновенно красивая.

Увидав хозяина дома и генерала, Брунхильда сразу поспешила им навстречу и за десять шагов от них остановилась и присела в таком низком книксене, что можно было подумать, что встала на колени. И при этом склонила голову и в таком положении дождалась, пока «брат» подойдёт к ней, а когда он подошёл, то взяла его руку и поцеловала, сказав:

– Храни вас Господь, господин мой и брат мой.

И тогда генерал взял её за плечи и расцеловал в щёки. Она пахла необыкновенно хорошо и была свежа.

– Сестра моя, – он чуть отстранился от неё и оглядел пристально. – Да вы похорошели! Я всегда знал, что двор дурно на вас сказывался.

И лишь после этого графиня поглядела на Хуго Фейлинга и произнесла, протягивая руку:

– Дорогой Хуго.

Фейлинг проворно схватил руку красавицы и поцеловал её.

– Госпожа графиня.

И тут вдруг барон подумал, что, может быть, не так уж Хуго Фейлинг корыстен в своём радушии и гостеприимстве. Вернее, корысть его иная. Кажется, у него были другие виды на гостью, не столько его заботили дела политические, сколько… дела сердечные. Эта мысль неприятно кольнула Волкова, уязвила позабытым чувством. И чтобы проверить свою догадку, он говорит Брунхильде:

– Отчего же вы не остановились у родственников? Клара Кёршнер, кажется, обижается на вас. Да и сам Кёршнер вам будет рад. Они думают, что вы злитесь на них за что-то.

Он, всё это говоря графине, сам краем глаза поглядывал на хозяина дома и сразу заметил, как тот обеспокоился. И захотел даже что-то сказать, но одумался и сдержался.

– Так мы были с графом только что у них, – отвечала Брунхильда. – Обедали – позавчера, кажется.

И тут генерал, следя за Фейлингом, и говорит ей:

– Так, может, уже вы не будете злоупотреблять гостеприимством дорогого нашего хозяина, а поедете к Кёршнерам жить?