Размер шрифта
-
+

Инкубатор. Книга II - стр. 14

Разумеется, бородатый ученик негодовал, возражал и, более того, выдумал немыслимое оправдание, будто ночь провёл неотлучно в покоях податливой придворной барышни. И даже имел наглость имя назвать, кидая тень на безупречную добродетель высокопоставленной особы. В назидание язык ему вырвали, а самого вздёрнули на дыбу, чтобы напраслину не возводил, а очухался, осознал вину и покаялся в содеянном.

Барышня, приглашённая в пыточную, плевалась в охальника, но тот упрямо мычал ей о любви, моля полными муки глазами о заступничестве. Потом она бледнела, пока заплечных дел умелец щекотал достоинство преступника калёным железом, а затем и вовсе лишилась чувств, когда упрямца одним махом лишили мудей. Через несколько дней был слух, что приняла затворничество, дабы предать жизнь замаливанию взятого на душу греха умолчания. Однако бывшему подмастерью чудодея, гнившему в каменной яме в ожидании казни, это было уже решительно всё равно.

Меж тем придворный волшебник всё ещё цеплялся за жизнь, а от Ахайла не было никаких вестей. Пропал удалой хорунжий, словно в воду канул. Заговорщики не находили себе места, но к решительным действиям приступать опасались, упуская драгоценное время.

* * *

На дорогу до убогой деревеньки, звавшейся, как выяснилось, Бычья Выя, Ахайло потратил весь остаток ночи. На рассвете он вломился в крайнюю хату и долго мурыжил расспросами сонного, по пояс заросшего бородой мужика, какими тропками пробраться к Отесу. Селянин упрямо не понимал, о ком вообще идёт речь, а затем направил к старосте.

И не было в том ничего удивительного, ведь отшельник жил посреди леса вёрст за пять от села и не тревожил никого. То бишь по ночам оборотнем не завывал, пакостей жителям деревни не устраивал, жар-грифов не разводил и скотину не портил. А окружающее землепашцев простое бытие подсказывало им, что жить нужно, дабы потомство растить, урожай собирать, обереги на ярмарках молодым на свадьбу покупать да мыта поменьше платить. Поэтому мужик и запамятовал об Отесе напрочь. Была ему известна нехитрая истина, что есть на свете и другие головы, дабы думать о ненужном. Войт всем не раз говаривал – побольше лошадиных будут.

На расспросы Ахайла староста лишь разводил руками, но вот баба его, известная в деревне по ведовской части, таки просветила дружинника. Причём с многословными подробностями, кои было трудно запомнить, но легко перепутать.

Надеясь, что от него не просто избавились, но дорогу указали верную, хорунжий снова пустился в путь. Ориентируясь по Солнцу, посланец, изрядно поплутав густым лесом, наконец-то узрел в просвете между верхушками деревьев дымоход. На радостях он стеганул коня и на полном скаку влетел прямо в своё личное пекло.

Страница 14