Инклюзиция - стр. 57
– Нет, Олег, – сказала Татьяна Павловна, не отрывая взгляда от карты. Её голос был мягким, но в нём звучала непреклонная уверенность. – Это не просто монстры. Это нечто большее.
Олег посмотрел на неё с недоверием, но промолчал. Он лишь плотнее прижался к стене, сжимая своё импровизированное оружие, словно оно могло защитить его от правды.
Мила вдруг подняла голову. Её глаза были полны горечи и чего-то ещё – возможно, страха, возможно, отчаяния.
– Если они все под контролем, – произнесла она тихо, но её голос звучал как удар, – то мы все уже мертвы. Просто ещё не поняли этого.
Данила посмотрел на неё, но не ответил. Он понимал её чувства, понимал, что она сейчас борется с тем, что увидела. Все они боролись. Однако слова были сейчас лишними. Нужно было думать о другом – о том, как выжить.
Он вновь присел у стены, опустив голову. Его пальцы слегка постукивали по рукояти ножа, будто это движение могло отвлечь его от гнетущих мыслей.
Свет из окна, пробиваясь через узкие щели, освещал только его лицо, оставляя фигуру в тени. Мила сидела напротив, обхватив колени руками. Взгляд её был устремлён куда-то за пределы этого пространства, будто она искала ответы там, где их точно не было.
– Знаешь, – тихо начал Данила, не поднимая глаз. Его голос звучал ровно, но в нём чувствовалась глубина чего-то давнего, забытого. – Когда ты ребёнок, тебе кажется, что весь мир правильный. Дома тебя учат, что нельзя лгать, обижать слабых, что добро всегда побеждает. Учат, что есть вещи святые, которые нельзя трогать. Родители говорят: «Будь человеком». И ты веришь им, потому что иначе и быть не может.
Мила медленно перевела взгляд на его лицо, но ничего не сказала, позволяя ему продолжать.
– А потом ты идёшь в школу. – Данила горько усмехнулся, качнув головой. – И видишь, что всё совсем другое. Там нет этих правил. Там те, кто громче всех врёт, получает уважение. Те, кто сильнее, обязательно пользуются этим, чтобы унизить тех, кто слабее. Добро? Справедливость? Это просто красивые слова из книг. И люди… Они совсем другие. Грубые. Циничные. Они плюют на то, что для тебя важно, и делают это с таким удовольствием, будто им нравится растаптывать твою веру.
Он на мгновение замолчал, опустив взгляд на нож в своей руке. Свет метнулся по лезвию, пробегая блеском по пальцам.
– Сначала ты возмущаешься. Думаешь: «Нет, это ошибка. Я так жить не буду». Но потом… – его голос стал тише, обратившись почти шёпотом. – Потом ты привыкаешь. Становишься частью этого. Учишься смеяться над тем, что раньше считал святым. Потому что иначе не выжить. И однажды, глядя на себя в зеркало, ты понимаешь, что больше не знаешь, кто ты. Ты просто один из них.