Инклюзиция - стр. 3
Прислонившись к столу, он краем глаза заметил что—то странное – тень, мелькнувшую за окном. Сердце екнуло, но, посмотрев снова, он ничего не увидел. "Просто воображение," – подумал он, потерев глаза. Тем временем чай в его руках начал остывать.
Раздались шаркающие шаги в коридоре, и на пороге кухни сонно появилась Аня. её волосы были взъерошены, а глаза наполовину закрыты. Она оглядела комнату и остановила взгляд на брате.
– Данила, что ты делаешь тут так рано? – спросила она, не без удовольствия потягиваясь.
Ее брат натянул улыбку, пытаясь скрыть свое беспокойство.
– Не спится, – сказал он, подняв кружку. – Решил сделать чаю.
Аня зябко обхватила себя руками и слегка поежилась.
– Здесь холодно, – пожаловалась она, стуча зубами.
Данила бросил взгляд за окно, где зеленоватый оттенок все еще угадывался в утреннем мареве. Он быстро отвел глаза, чтобы не напугать сестру.
– Просто странный свет снаружи, – небрежно ответил он. – Из—за него, наверное, кажется прохладнее.
Аня кивнула, охотно приняв объяснение. Она села за стол и потерла все еще слипающиеся глаза.
– Можно мне тоже чаю? – спросила она тихо.
Данила улыбнулся и налил ей кружку, добавив ложку меда. Передав чай Ане, он наблюдал, как она осторожно дула на горячий напиток.
– Спасибо, Даня. Ты лучший.
Данила ухмыльнулся:
– Конечно. Старший и умный.
Аня закатила глаза, но при этом улыбнулась.
– Старший, может быть. Умный – не факт.
Он тихо усмехнулся, отпив чай. Аня осторожно пригубила свой и слегка поморщилась от терпкого вкуса.
– Что тебе приснилось ночью? – спросил Данила, стараясь отвлечься от собственных мыслей.
Аня пожала плечами.
– Ничего интересного, кажется, – сказала она. Потом взглянула в окно и нахмурилась: – Данила, почему снаружи все такое зеленое? Как будто деревья светятся.
Рука Данилы крепче сжала кружку, но он заставил себя выглядеть беспечно.
– Это из—за метеоров прошлой ночью. Космические штуки, знаешь, – ответил он как можно легче, но глаза Ани все равно расширились:
– Метеоры? Я ничего не видела!
– Ты спала, малышка. Все пропустила.
Аня надула губы, все еще глядя на зеленоватое свечение за окном.
– Жаль. Я люблю метеоры, – мечтательно произнесла она.
Данила улыбнулся. Внутри боролись нежность и тревога. Он хотел оградить Аню от правды, позволить ей оставаться в детском неведении как можно дольше, но знал, что это не продлится вечно.
Он глубоко вздохнул, отгоняя мрачные мысли.
– Может, в следующий раз ты их увидишь, если не будешь спать, – сказал он, стараясь звучать ободряюще. – А сейчас давай собираться в школу. День обещает быть длинным.