Инка - стр. 12

Если удачливым туристам все же удавалось хитро угодить в гостиницу без открытых Писсаридзе звезд, их везение компенсировалось отсутствием какой-нибудь экскурсии по черепкам и развалинам под предлогом, что экскурсовод поскользнулся в ванной и переломал парочку ребер. Других лишали завтрака, будили чуть свет на обзорную экскурсию по городу, позволяли оплачивать билеты, забывая, что билеты уже один раз куплены в спешке в Москве. Особенно хорошо можно было «снять» с отдыхающих по VIP-программе: не доложить на морщинистые ягодицы мадам немного лечебной грязи, лишить жаркого и шампанского на ужин, а вместо пиццы угостить искусно оформленной шаурмой – вот уже и обеспечен семейке Гиви месяц неголодного прозябания. И Писсаридзе шутил: «Дочке на “Гуччи” хватит».

Инка выясняла окружающий галактику климат по утрам, только-только придя в контору. Открывала для порядка какой-нибудь нудный полугодовой отчет, испещренный клинописью значков, – знал бы кто-нибудь, как лень их разбирать-расшифровывать в такую рань. Создав видимость прилежания, Инка тут же с неизменной глуповато-услужливой гримаской на лице тихонько открывала заветный аstrohomо.ru: что там у нас новенького, не стало ли меньше звезд на небе, не стало ли темнее и прохладнее жить. Обретя уверенность, что все спокойно, что ее жизни на ближайший день ничто не угрожает, она бодро принималась за работу, попутно отравляясь дымами окружающих курильщиков, дешевым чаем, жевательной резиной и мягким излучением монитора, от которого загнулся уже второй Инкин кактус. Немного уcпокоенная тем, что в течение дня ничто не грозит нарушить покой Земли, она, усеянная недоверчивыми взглядами коллег, предавалась мечтам. Однако ей не хотелось стать материалом своих капризов. Она объясняла это так: «Каприз исполнится, а во что превращусь я? Вдруг стану нервной и редкостной стервой». К чему она тайно стремилась, чего ждала, так это, что когда-нибудь придет день и удастся затеряться в городе. Может быть, для этого не потребуется уезжать за тридевять земель, и произойдет все в Москве, где улочки знакомы, а дома смотрят в спину ледяными взглядами окон. В такой мечте не было ничего, способного каким-то образом подточить Инкины святыни или нарушить ее суть. Это вряд ли бы сделало Инку злее или худее, не толкнуло бы ее брать взятки или спешить, расталкивая людей. Все, что требовалось, – попасть в незнакомый доселе район, в котором захочется пропасть и кружить по улочкам, рассматривая амулеты домов. Иногда Инка беспокоилась, ну как тут затеряешься, если уже бывала везде и даже по переулку, называемому Последним, проходила сто раз, а с тем несимметричным, поблекшим особнячком встречалась, наверное, раз тридцать, он издалека похож на заброшенный корабль, который немного стесняется своей поцарапанной выцветшей штукатурки. На его боку доживает век старушка-вывеска «Диетическая столовая». Ее скоро снимут, ведь на окнах уже написали непонятное угрожающее «to let». Скоро кораблик оденут в новую, охристую штукатурку, окна и двери заменят, а вывеску снимут и выбросят. И маленький деревянный домик на Ордынке наверняка уже снесли, ведь все сносят, заменяя здания-аборигены на новенькие пестрые строения-бриги с банками и офисами внутри. Постоишь пару секунд, узнаешь улицу заново и вспомнишь, что уже проходил по ней сто раз. Скоро, наверное, весь город перестроят, выдернут старые деревья, на месте узеньких улочек расстелют широкие ленты проспектов, под музеями устроят паркинги и казино для пиратов-коммерсантов, и захочется ли тогда затеряться в этом городе, и непонятно, как искать пути в другой.