Инициация «Любовь» - стр. 9
– Я готов был лезть на стену без тебя… – прикоснувшись лбом к её лбу, Макс волнообразно закачался, входя в неё осторожно и глубоко, и Кай стиснула пальцами его широкую спину, чувствуя, как перекатываются под ними канаты напряжённых мышц.
Лезть на стену. Она каждый день хотела пустить себе пулю в лоб без него. И сейчас не могла поверить, что снова обрела его. Что может касаться его такого жёсткого и любимого лица, дышать одним с ним воздухом на двоих, плавиться под его тяжестью на ней и терять голову от его силы и нежности внутри неё. От того, как он взял её, присваивая себе, а теперь занимался с ней любовью – терпкой, пропитанной горечью прошлого, с острыми оттенками неутомимого желания и сладким послевкусием отвоёванного счастья.
– Я так люблю тебя… – прошептала Кай, положив одну руку на его голову, а пальцами второй поглаживая колючую щёку, и Макс томно прихватил её губы своими, собирая с них и впитывая это признание, как живительную влагу, жизненно необходимую посреди пустыни одиночества, по которой он бродил без неё долгие годы.
– Не вижу свою жизнь без тебя… – порывисто выдохнул он, утопая в полыхающих оливково-зелёных глазах, дурманящих его с самой первой ночи. – Моя чарующая ведьма…
– Макс…
И они оба двинулись навстречу друг другу, спеша утолить отчаянную жажду и потребность быть вместе.
Прикосновения становились жёстче, впиваясь в разгорячённую кожу и давая возможность почувствовать друг друга ближе и острее, тяжёлое дыхание перемешивалось, а окружающее пространство гудело, как вокруг высоковольтных проводов, которыми они переплелись так крепко, что казались единым целым. Руки Макса были везде, терзая грудь и бёдра Кай до сладостной боли, пальцы то потирали чувствительные соски, то спускались между ног, заставляя её всё больше изгибаться под ним, и Кай не могла не вторить ему, положив одну ладонь на его горло, не давая ему и шанса разорвать жадные поцелуи, а второй впиваясь в его спину, оставляя ногтями красные дорожки страсти.
– Я дурею от тебя… – шептал Макс, вдыхая с её губ чувственные стоны, а Кай, раскрываясь для него всё больше, теряла связь с реальностью, уже не представляя, где заканчивается сама, а где начинается он. Только кипящее вожделение, нарастающее с каждым новым толчком, будто пронизывающим её насквозь. Голова кружилась, как в центрифуге, в ушах шумела бурлящая по венам кровь, а ощущения становились одними на двоих, сжигая обоих, пока Кай не рассыпалась взметнувшимися искрами – яркими, слепящими, трескучими – и не обмякла в его руках, не имея ни малейшего представления ни кто она, ни где находится. Не помня себя от растёкшегося не только по телу, но и по чувствам наслаждения.