Ингви фон Крузенштерн 2 - стр. 13
Весь низкий люд уже успел облететь слух о братьях в кепках-уточках и плащах. На пути в гимназию несколько человек поздоровались и мне это понравилось. Сразу вспомнил, как по Ринкабихольму ходили отец и мама. В Кальмаре каждый считал делом чести справится о здоровье и делах семьи. Поэтому я улыбнулся и ответил каждому встреченному.
Учебный день начался хорошо и продолжился тоже не плохо, во всяком случае Сергию не удалость отправить меня в беспямятство. Солнце умудрилось даже прогреть воздух, и сразу после занятий пластунского боя, мы с Мариной радостно согласились на омовение. По кадушке холодной воды на каждого – и словно заново родился. Закрытый дворик прилегает к зданию школы. Дед принёс простыней вытереться, пятясь зашёл, но Марина только рассмеялась и позволила наставнику смотреть, ежели у того такое желание имеется.
Впрочем, Сергий на обнажённую девицу попялился ровно столько, сколько того требовал момент, чтобы не обидеть, а потом цепко осмотрел меня. Даже подумалось, что за тем и пришёл.
– Потрепало тебя, Игорёша.
Я принял простыню и стал вытираться.
– Есть немного, деда. Что поделать – плоть слаба.
– Да тут не в этом дело. Приходилось видать похожее, но там ребята войну прошли, да и возрастом раза в два постарше.
Я развёл руками, мол, так само получилось.
– Ладно, – махнул он рукой и с лукавством глянул из-под белых кустиков бровей, – мошт тебе от секретов твоих на душе тепло делается. Не буду лезть.
– Да там, деда, всё как у всех, – дёрнул я на нервах щекой, – только для меня это горше иного горя.
– Ну-у, дык! – охотно поддержал Сергий. – Когда колени на погоду ноют – хуже всего. Придёт кто если с жалобой, дом сгорел или коровка последняя слегла, так я поначалу разотру колени маслом лечебным, а уж потом посочувствую. Ишь, припёрся, ком болотный, слёзы с меня выколачивать, да я сам могу с кого угодно выбить хоть слезу, хоть зуб!
Сергий нахохлился, покраснел, а мы грохнули смеяться. Чудной он и с каждым днём всё роднее.
– И знаешь что, Игорёша, – вдруг резко сменил дед тон, – начинают ныть у меня колени, ой начинают. Будет над Петергофом гроза, да такая, что душа в пятки канет.
Мы озадаченно переглянулись с Мариной, а потом дружно кивнули, да только дед уже пошёл во внешний двор, нисколько не заботясь поняли мы чего или просто головами дёрнули, чтобы не обидеть.
Посвежевшие, зашли в городскую Канцелярию за паспортом для Марины. Вытянутая комната, где сидят асессоры, полна душной бюрократии и пыли. Нас принял худой мужчина старше тридцати лет.
Марина с моими подсказками заполнила паспортный лист, мужчина-асессор хмуро проверил, затем вытащил из стола прямоугольную заготовку из кожи, где уже заполнено всё, что можно. Следом началось самое интересное, это мне хотелось показать Марине. Специальный прибор с деревянной ручкой и стальным кончиком в форме сопла, асессор взял словно кисть для рисования, эфир качнулся от едва ощутимого воздействия и вот уже из кончика прибора высунулся язычок синего пламени – им мужчина нанёс графику инициалов девушки.