Индия. История, культура, философия - стр. 34

Благодаря тому, что Ашока организовал третий великий съезд буддистов в Паталипутре около 250 года до нашей эры, буддийский посыл о всемирной любви распространился далеко за пределы Индии, сначала в Бирме и Шри-Ланке, а оттуда повсюду в Юго-Восточной Азии. Традиционно индийские монархи любили охотиться и по крайней мере раз в год выезжали верхом на своем боевом слоне, чтобы устроить массовую бойню всего, что двигалось и рычало, в узкой ловушке, куда царские слуги барабанным боем загоняли бедных животных. Ашока превратил эти ежегодные охоты в «паломничества дхармы», выходя в люди для того, чтобы посеять в сердцах всех, кто его видел и слышал, зерна любви к закону Будды. Многие из прекрасных индийских дорог, по обочинам которых высажены деревья, были созданы именно в эти времена. Ашока лично назначал «наблюдающих за выполнением закона» и намного чаще, чем он в действительности мог, отправлялся в самые дальние уголки своего царства, чтобы утвердить новые законы империи. Таким образом, великое многообразие народов и племен Индии получило первое вливание того, что мы сейчас называем национальной идеологией и культурой.

Имперское правление Маурьев пережило смерть Ашоки на несколько десятилетий, но южные рубежи империи охватило восстание, в то время как с северо-запада через Пенджаб начались многочисленные набеги на нее. Ни один из сыновей или внуков Ашоки не унаследовал его великого дара вдохновлять и править. Недовольство брахманов тем, что страна практически превратилась в буддистское государство, нарастало с каждым освящением ведического алтаря и в конце концов брахманский генерал возглавил переворот, который и положил конец правлению маурийской династии в 184 году до нашей эры. Была ли идея всеобщей любви просто слишком непрочной, чтобы победить человеческую жажду власти, похоть и жадность? Бастионы индийской империи оказались усыплены, ошибочно полагая, что страна вне опасности, и, в результате, стали слишком слабыми, чтобы защитить себя, глубоко веря в свои философские идеалы, которые никогда не были предназначены для управления государством.

Крах маурийского правления возвестил о возврате к временам политического раскола и раздробленности на мелкие части, которые продлились 500 лет. Идеалы Ашоки о ненасилии и объединении оказались скорей историческими исключениями, чем правилами в истории Индии, однако после того, как они были ясно сформулированы и даже некоторое время испытаны на деле, они уже никогда больше не были забыты. Индийские поэты и святые, вместо монархов и честолюбивых политических лидеров, часто будут стараться вдохновить людей вернуться к тому «золотому веку», когда царила дхарма Ашоки. В некотором смысле это была вторая Рама-раджья, только на этот раз еще остались стоять столбы из отполированного песчаника с надписями, доказывающими реальность существования того просвещенного века. Знаменитая капитель колонны Ашоки, на которой сидят четыре льва, в наше время постоянно хранящаяся в музее города Сарнатх и ставшая символом индийского правительства, напоминает нам мягкими улыбками, застывшими на лицах львов, что все императоры мира, а также цари джунглей могли бы научиться выступать в защиту добродетели, доброты и справедливости для всех.