Индия. История, культура, философия - стр. 21
«Королевство Дракона» или Бутан (Край Тибета) к востоку от Сиккима является последней в мире монархией махаянского буддизма, который когда-то доминировал в Китае, Тибете и Сиккиме. По размеру территории чуть больше Швейцарии, Бутан, с населением в 2 миллиона жителей, в основном тибетцев по происхождению, очень близко связан с Индией не только сетью современных дорог, но и передовыми подразделениями индийской армии, расположенными на территории страны. Однако индийские инженеры очень осторожно подходят к строительству шоссе в Бутане и не строят никаких дорог в северной части страны, не желая провоцировать возможное наступление китайских войск из Тибета. Под покровительством Индии, которая также контролирует его внешнюю политику, Бутан очень сильно изменился и продолжает шагать семимильными шагами навстречу современной цивилизации. Экономический потенциал Бутана с его огромными гидроэнергетическими ресурсами, богатейшими запасами тикового дерева и шореи исполинской, а также несметными минеральными богатствами уже созрел для совместного индийско-бутанского освоения.
«Провинция утренней зари», Аруначал-Прадеш, которая является восточным якорем северной многоярусной, состоящей из вечного льда, стены Индии, вся ощетинилась современным вооружением. Граничащий с Бирмой, а также с Китаем и Тибетом, Аруначал во многом похож на Кашмир, по крайней мере, в стратегическом смысле, а не в этнической конфигурации. Со своим, в основном тибето-бирманским буддистским населением, Аруначал испытывает те же чувства «отчужденности» по отношению к большей части Индии, что и соседние штаты, входящие в так называемую «семерку», расположенную на беспокойном северо-востоке страны. Очень немногие иммигранты из Бангладеш рискуют добраться так далеко на север и приехать в Аруначал. В любом случае они просто не смогут пережить морозы зимних месяцев в ледяном штате. Этническая, лингвистическая и религиозная близость к Бирме и Тибету, а также к Китаю заставляет этот регион крутиться в центрифуге отчуждения по отношению к Нью-Дели. Однако для молодых Гималаев и древних коренных народов, их населяющих, политика и дипломатия играют гораздо менее важную роль, чем землетрясения, лавины, потопы, заморозки и голод. Каждодневно сталкиваясь с таким количеством вызовов самому их существованию, этот крепкий, обычно веселый горный народ гораздо больше волнуется о том, что земля разверзнется у них под ногами или небо обрушится на них, чем об очень далеком политическом громе из Дели или Пекина.
Ледяные дворцы Отца Гималаи всегда были целью индуистских королей и героев эпических пропорций, таких как Юдхиштхира, старший из благородных братьев Пандавов, который неустанно карабкался в заоблачные высоты, пока сам царь богов Индра не открыл перед ним золотые ворота, чтобы поприветствовать его в своем небесном прибежище. Верный пес Юдхиштхиры был единственным, кто остался с ним до конца этого трудного путешествия, и когда Индра попытался отговорить храброго монарха от того, чтобы он привел пса во дворец богов, смелый король ответил: «Пес и Я вместе!». Тогда верность была вознаграждена: пес превратился в божественного Дхарму, бога «религии» или «закона», а Юдхиштхиру, которого по сей день почитают как Дхарму Раджа, «Духовного правителя», царь богов Индра пригласил присоединиться к ним в пантеоне на горе Кайлас.