Индивидуальные отношения. Теория и практика эмпатии - стр. 49

. Точнее говоря, есть не исчерпывается жизнью, телом или чем бы то ни было еще, есть это нечто другое. Платон говорил, опираясь на свое ощущение эйдоса индивидуальности, и говорил об этом эйдосе.

«Федр» – тот диалог, на основании которого поздние философы строили свои представления о «теории души Платона». Но эту теорию традиционно вырывают из целостного поля текста «Федра», совершенно не замечая, что таким образом мы просто умерщвляем данное нам сообщение. Со зверя содрали шкуру, а он, смертельно раненный, убежал в лес. Дальнейшие же манипуляции над полученным трофеем – попытка набить шкуру сеном, поставить получившееся чучело под лучи дневного света на постамент и порассуждать о том, чем же «живет и дышит» этот зверь, каковы его «нужды и чаяния».

Говоря в «Федре» о душе, Платон говорит о любви и красоте – это основное содержание и целостного текста, и всего бесконечного множества его частных подтекстов. Платон совершенно определенным образом заявляет, что рассказать о душе невозможно: «Какова она, – пишет Платон, – это всячески требует божественного и пространного изложения, а чему она подобна – это поддается и человеческому»^>21. И таким образом он снимает с себя всякую «теоретическую» ответственность, перед нами не теория, а отчет о переживании. И об этом необходимо помнить, поскольку все дальнейшие рассуждения Платона посвящены лишь тому, чтобы подвести нас к завершающей мысли: любовь и красота – это проявление божественного в человеке и поэтому являются абсолютной ценностью, ровно как и наоборот: являются абсолютной ценностью и потому – божественны.

Конец ознакомительного фрагмента.