Инчик-Сахалинчик - стр. 16
– Пап, ну пойдем в садик, я ещё туда не выходила! Давай, надевай мне носочек, а я тебе песенку спою, ладно? Маленькие мои ножки, бегали по дорожке. Бегали, бегали, убежали к Толику и вышли за него замуж.
– Что-о-о? – открыл рот Иван Вавилович. – Знаешь что, моя дорогая, двух соплежуев в садик я уже не выхожу! Собирайся и иди к Толикиному папке жить.
Отец вспылил, поставил меня на пол, всучил в руки маленькие носочки и ушел курить. Пришлось надевать носки самой.
С этих пор я жутко возненавидела странное слово «гиляка»:
– На гиляка он не психовал, а на Толика, видите ли, психанул. Ишь, какой умный! Ну и ладно, сама в садик выхожусь, там меня Толик в соседней группе ждёт, опять рожицы будет строить и в щечку целовать.
И я запела свою любимую песенку про пяточки.
А ты, папка, ревнуй, ревнуй. Недолог папин век: вырастет дочь большая-пребольшая, убежит далеко-далеко, аж в соседнее село, выйдет замуж и больше не даст тебе свои пяточки: ни покусать, ни погладить, ни поцеловать… Да ты и сам не захочешь – состаришься, скукожишься, вредным станешь, злым, нехорошим. А дочка тоже завредничает и не будет тебя старого вспоминать, а будет помнить тебя молодого, доброго-предоброго, ревнивого!
Залезла я как-то в старый сундук деда Вавилы. А в сундуке сокровища так и блестели, так и блестели, глаза слепили старинными елочными игрушками! Обрадовалась деточка, оделась и бегом во двор – соседние елочки наряжать. Бегаю туда-сюда: хвать две игрушечки и до ёлки, хвать две игрушечки и до ёлки… Но счастье длилось недолго, выросли из-под земли мама, папа, дед, бабушка и застукали свою дочку-внучку за этим занятием. Встали в кружок у красиво наряженной ёлочки, руками всплескивают, головами качают, ай-я-яйкают и пальцами грозят:
– Ты зачем игрушки у деда украла, может, мама тебе их не покупала?
– Или папа не хлопал по попе?
– Вот девушку и прохлопали: проглядели, не уследили!
– Как-то не так растили?
– И куда же ты, погремушечки волочешь? Потом в дом бежишь и ещё берёшь. Ой, не нравится деду эта затея. И бабушка ложкой огреет.
– А на дворе зима и гуляешь ты долго.
Я попыталась доходчиво объяснить родственничкам, что события текут в правильном русле:
– Не понимаете, это на ёлку! Наряжаю зелёную я красиво, деду с бабой на диво. Удивить хотела маму и тятьку, хоровод устроим на Святки.
А родственники никак не унимаются:
– Да не Святки, доча, начинаются, а февраль на дворе кончается. Уж к Масленице б и наряжала.
Зарыдала маленькая:
– Я не знала!
Родня понемногу начала остывать:
– Ладно, деду шепнем, мол, внучка у нас не воровка, он погладит тебя по головке.