Иная. Песнь Хаоса - стр. 45
– Зачем? Ешь так! – предложил Вен Аур, приветливо пододвигая лапой тушку, покрытую мехом. Снова в его движениях и интонациях почудилось некое лукавство.
– Если человек вкусит сырое мясо, то станет зверем, – ответила решительно Котя.
«Может, я этого и хочу? Слишком долго меня называли чужой, неправильной», – подумала мимолетно она, наклонившись над кроликом.
Вен Аур услужливо отхватил кусок, чтобы не мешала шерсть. Открылось нежное розовое мясо. Котя дотронулась до него и попробовала откусить. Со всей силой она вонзила крепкие молодые зубы, но нутро ее тут же стянулось тугим узлом. Едва удалось подавить дурноту. Голод столкнулся с древним запретом и человеческой природой. Котя выронила кролика и выплюнула попавшую в рот сырую кровь.
– Не получилось, – выдохнул разочарованно Вен Аур и заметно помрачнел, опустив хвост и прижимая его к задним лапам.
– Что не получилось? Что ты задумал, зверь? – заметалась Котя, опасаясь чем-то прогневать создание Хаоса. Возможно, теперь-то и начинались ее опасные испытания.
– Я думал, у тебя сейчас прорежутся клыки. И мы станем похожи друг на друга, – фыркнул Вен Аур, а потом двинулся к ней, отчего Котя испуганно прижала руки к груди.
Он обнюхал ее со всех сторон, точно намеревался съесть, приподнялся на задние лапы и потянулся носом ко рту, точно еще раз проверяя наличие клыков. Но там оставались обычные человеческие зубы, и Котя не чувствовала в себе никаких изменений.
– Да что же такое… Ты обычный человек? – недоуменно вопрошал Вен Аур, отходя на небольшое расстояние и пристально рассматривая. – Как же так…
– Всегда считала, что да, – пожала плечами Котя, не имея ни малейших догадок о том, что происходит.
– Неужели обычный… Ничего не понимаю. Ничего! Проклятье, сколько лет мне еще искать и не находить. Я устал!
Он выпустил когти и зло царапал покрытый ледяной корочкой снег. Тонкие вытянутые ноздри гневно раздувались, а глаза вновь приобрели оранжевый оттенок, в них появилось тяжкое томление, сравнимое почти с мукой.
Котя стояла рядом, стирая рукавом кроличью кровь с подбородка, она ничем не могла помочь. А хотела бы! Она почувствовала себя виноватой, она не оправдала его надежд и сама печалилась: ей не находилось места ни среди людей, ни среди созданий Хаоса. Везде ее считали чужой и лишь ошибочно принимали за свою, а она зачем-то ото всех отличалась.
Ох, мать, глупая мать, польстившаяся на речи торгового гостя! Порой Котя представляла, как сложилась бы ее жизнь, родись она от отчима. Вряд ли на ее долю выпадало бы меньше работы, но это и не тяготило, в деревне все усердно трудились. Зато с ней бы охотно говорили, у нее бы появились друзья, а потом хороший муж, дети. Возможно, она бы стала даже чьей-нибудь первой женой, распоряжалась бы в собственной избе. Теперь же она стояла в нерешительности среди морозного леса, а Вен Аур, низко опустив голову, лишь напряженно шевелил ушами и вслушивался. Он отходил на край поляны, потом вновь приближался, тыкался носом в бесполезные золотые браслеты из приданого, потом снова обходил со всех сторон. Котя стояла неподвижно.