Иная. Песнь Хаоса - стр. 36
Котя прислушивалась к стонам ветра в застывших ветвях, к скрипу снега под промокшими валенками – больше не доносилось ни единого звука. Во мраке глаза уже не помогали, Котя шла ощупью, натыкаясь на стволы и трухлявые пни. Один раз она едва не провалилась в мелкое болото, под ногами затрещал лед, плюхнулась лопнувшим пузырем густая жижица.
«Надо дождаться утра», – подумала странница, когда добрела до неглубокого оврага, который защищал от ветра. В нем вроде бы не обитало диких зверей, поэтому Котя устало забралась под свисавшие корни дерева. Объятья их клокастых лап немного ограждали от стужи. Хотя ночной холод неизбежно заползал под одежду. Усталые ноги нестерпимо гудели, колени дрожали, ступни горели, а сидеть на корточках оказывалось еще тяжелее, чем брести, прокладывая неверные тропинки.
«Как бы теперь не замерзнуть насмерть», – думала Котя, дыша на онемевшие пальцы и пытаясь шевелить ими. Пуховый платок кое-как согревал голову и плечи, но сарафан и зипун прилипли к разгоряченному бегом телу, и теперь капельки пота начали постепенно остывать, отчего пробегали волны озноба. Котя еще надеялась выбраться живой после всего, что случилось, после ее чудесного освобождения.
«Нет, спать нельзя!» – говорила она себе. К тому же временами ей чудилось, что вокруг рыскают уцелевшие разбойники, этот отвратительный Вхаро.
«Кто же такой Вен Аур и почему за ним идет какой-то Моль?» – невольно подумала Котя, вспоминая брошенные несколько раз слова. Но первое имя отчего-то воспринималось знакомым, точно так кликали какого-нибудь забытого родича или же давнего друга.
Вен Аур – словно так и шептал бессловесный далекий зов. Аур-Аур-Аур – разносилось по лесу, все отчетливее с каждым мгновением. Котя в полусне встала и выбралась из своего убежища, вытащив из-за пазухи венчик с неправильными узорами.
«Значит, веди меня», – доверилась Котя в самый темный час неразгаданной ворожбе. Она видела шевелящиеся стежки, которые точно светились в кромешной темени и велели выбраться из оврага. Вен Аур-Аур-Аур – доносился зов, отражавшийся от деревьев, звеневший тонким призрачным голосом. Котя шла и уже не понимала, спит или действительно двигается. В теле появилась небывалая легкость, даже ноги уже не так ныли, не проваливались неловко в сугробы.
И вот она вышла на свободную полянку, посреди которой лежал на боку крупный грациозный зверь. Он тяжело дышал и не двигался. Котя сразу поняла, что именно его она столько лет пыталась вышить на всех рубахах и венчиках, именно его видела порой во сне. Теперь он предстал не смутной тенью, а явился во плоти, и потерянная странница осторожно приблизилась к нему.