Инь, янь и всякая дрянь - стр. 31

Устинья сходила в дом и вынесла обычную алюминиевую кружку, чуть мятую.

– На здоровье, – поклонилась она мне, протягивая посудину.

Я отхлебнула ледяной жидкости, и у меня тут же заныли зубы. Вкус у воды был странный.

– Хороша? – заулыбалась девушка. – Не из трубы, из колодца! Исконно русская!

Я вернула ей кружку. Вода не может быть немецкой, французской, еврейской или арабской, она просто вода. Жидкость не имеет национальности!

– Дык пойдемте? – спросила Устинья. – Вона туточки, рядом!

В полном ошалении я пошла за девушкой и очутилась около домика из бревен. Устинья присела на корточки, пошарила рукой под крыльцом, достала большой ключ, отперла дверь и засмеялась.

– Загадка вам: не лает, не кусает, а внутрь не пускает. Это кто?

– Кошка, – ляпнула я, не подумав.

– Замок, – с легким разочарованием протянула Устинья. – А вот другая: без окон, без дверей полна горница людей. Это кто?

– Давайте внутрь зайдем, – остановила я девушку.

– Вступайте, – сказала Устинья, – токмо пригнитесь, а то о притолоку шарахнетесь, больно низко у Марфы.

Я, согнувшись, вошла в комнату и попросила:

– Свет не зажжете? Темно здесь.

– Ща, – пообещала Устинья, пошуршала бумагой и… тонкий огонек свечи задрожал на большом грубо отесанном столе.

– Ну усё тута для счастья! – завосхищалась Устинья. – Лежаки крепкие, а то и на печи можно спать, лавки целые, чугунов полно, ухватья отличные. Ежели пожелаете, любая скотина ваша: буренка, куры-петухи, гуси. Огниво хорошее, свечи сами делаем, вода в колодце, дрова в лесу…

– Это гостиничный номер? – уточнила я.

– Изба для житья, – затрясла головой Устинья. – Их у нас всего две оставалися, «Марфа» и «Владимир». Вернее, одна «Марфа», «Владимира» вчера арендовали, через неделю заедут. Сердце радуется! Бегут люди из идолового капища, из города постылого, охота им к природе прильнуть. А мы здеся традициев не нарушаем, обитаем по родительским привычкам. Вас ведь с историей познакомили?

Я села на твердую лавку, покачала головой:

– Нет.

Устинья уселась рядом, подперла подбородок кулаком.

– Совсем-совсем не слышали?

– Ну… в общих чертах, – осторожно ответила я.

– Не побрезговаете в нашу хатку вернуться? – предложила Устинья. – За квасом беседа лучше потекёт.

– С удовольствием, – кивнула я. И мы пошли назад, туда, где спокойно щипал сочную траву осел с редким, так и не всплывшим в моей памяти именем.

Устинья выставила на стол большой кувшин и похвасталась:

– Ржаной квасок, с хреном! Секрет бабушка мне передала. Пейте всласть.

– Лучше кофе, – попросила я.

Девушка заморгала.

– Чего?

– Кофейку нальете? Растворимого.