Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы - стр. 12
Тяжелая рука опустилась на плечо поэта. Он обернулся. Позади стояли печатники.
– Твой преступный темперамент… – начал Лоран.
– …всегда приводит к проблемам, – закончил Жюстин и вырвал книгу из рук вора.
Они почти силой выволокли Франсуа из тайника. Лоран передвинул стеллаж, закрывая вход. А Жюстин подвел вора к столику, на котором лежала большая книга, оправленная в телячью кожу. Пергаментные страницы внутри были исписаны странными, изогнутыми линиями арабского письма.
– Это Джабир, сарацин… – начал Жюстин.
– …но прекрасный алхимик, медик, исследователь, мой дорогой, – закончил Лоран.
– Тут описание его опытов, – Жюстин указал на рисунок, на котором был изображен человек, порезанный на части. – Джабир пишет, что если к телу мертвеца приложить горячий металл или даже компресс…
– …то на его коже появляется пятно, – закончил Лоран. – Потому что при жизни тепло, входящее в тело, притягивает кровь.
– А когда кружение ее прекращается, в месте, к которому прикасается нечто горячее, возникает знак, – читал Жюстин, глядя через плечо брата.
– А потому синие и черные лица людей, убитых твоим горлорезом, – сказал Лоран, – это не результат яда, но… воздействие огня или тепла после смерти.
Франсуа скорчился, как жак, впервые пойманный ректором в публичном доме.
– Пятна от жара? Так что, черт его подери, он им наплевал в лицо серой? Вы проверили яды?
– Мы просмотрели безбожный «Пикатрикс» и даже «Смерть души», – проворчал Лоран.
– И ни в одной из этих книг нет и слова об отраве, которая вызывала бы такие последствия, – закончил Жюстин.
– Значит, людей убивает дьявол, – кивнул Вийон. – Ведь зачем человеку прижигать лица умерших?
Он зашипел и скорчился снова. Воск из растопившейся свечи потек по его пальцам. Лоран Леве посмотрел на катящиеся капли, что застывали на каменном полу.
– Это может быть и не огонь, поэт.
– Возможно, это что-то другое, – дополнил Жюстин.
– А теперь давай нам «Завещание», вор! – потребовал Лоран.
Вийон кивнул, сунул руку в сумку и достал потрепанную стопку листов, исписанных наразборчивым почерком, забрызганных винными и восковыми пятнами, покрытых жиром и… один бог знает, чем еще.
– Что вы с этим сделаете?
– Распечатаем пятьдесят экземпляров. Совсем скоро придет конец темноте и упадку, – пробормотал Лоран. – Время человеку стать новым и возродиться, чтобы не правили им шлюхи и зло, но чтобы вела его великая идея, дорогой. А благодаря нам все идеи и мысли будут запечатлены на бумаге. У всякого будет доступ к знанию! Мы разрушим собор тьмы.
– А вам, господин поэт, – добавил Жюстин, – я предсказываю славу – пусть даже и долгие годы спустя.