Имя, ставшее эпохой. Нурсултан Назарбаев: новое прочтение биографии - стр. 49
ГКЧП
В книге Бориса Минаева о Ельцине, вышедшей в 2010 году в серии «ЖЗЛ», есть строки о том, что до 6 августа следов о ходе переговоров между будущими членами ГКЧП не удалось найти ни следователям, ведшим это дело, ни журналистам. Очень важное свидетельство, поскольку можно сделать вывод о том, что до 6 августа никаких планов заговора с целью захвата власти, о чем твердили сторонники Ельцина раньше и продолжают твердить ныне, не существовало.
В последние годы в Москве стали выходить книги с детальным, беспристрастным анализом событий, происходивших четверть века назад. Новый взгляд молодой плеяды историков на «августовский путч» камня на камне не оставляет от прежних схем-построений, согласно которым «хунта» ставила своей целью насильственное свержение Горбачева и смену проводимого им курса на обновление страны.
Одно из последних таких изданий, вышедшее в Москве совсем недавно, в 2015 году, под удачным названием «Не шелковый путь». Его автор – Сергей Плеханов – исследует историю жизни казахстанского лидера Нурсултана Назарбаева.
В книге содержатся интереснейшие наблюдения на тему «Назарбаев и ГКЧП». Тема эта раскрыта в десятках книг, посвященных президенту Казахстана, в тысячах статей и километрах теле- и кинопленки. Но Сергей Плеханов обращает внимание на некоторые противоречия. Он попытался разобраться, и небезуспешно, в сути ГКЧП, который представал перед читателями многочисленных публикаций этаким чудовищем, кровожадным монстром.
Кто как повел себя тогда? Вопрос непростой, и ответы на него тоже непростые. Разные. От одних и тех же людей. В зависимости от ситуации они высказывали разные суждения.
Было выгодно осуждать ГКЧП – осуждали. Становилось выгодно сожалеть о крахе СССР – сожалели. Появилось даже мудреное, понравившееся многим, изречение: «Кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца, и нет ума, кто жалеет».
Нет смысла снова подробно воспроизводить хронику августовских 73 часов, которые изменили ход мировой истории – кто где стоял, что кто говорил, какие приказы отдавал или не отдавал. Все равно истину мы узнаем не скоро, может быть, даже не при жизни нашего поколения. Потому что все суждения, и тем более воспоминания, о тех трех днях – субъективные. Неспроста у Михаила Сергеевича по возвращении из Фороса в Москву невольно вырвалось, что всей правды о случившемся он никому не скажет.
Фраза многозначительная, намекавшая на некую тайну. Что имел в виду Горбачев? Сергей Плеханов возвращается к заседанию Кабмина СССР 3 августа, накануне отъезда Горбачева на отдых. Тогда настойчиво звучала мысль о том, что для выхода из кризиса необходимы чрезвычайные меры.