Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой - стр. 118

Доченька моя! Сейчас меня навестил Миндадзе и очень меня обрадовал. Он сказал, что вещь талантливая[141], что можно замечательно поставить ее. Я эту вещь считаю твоей по тому твоему темпераменту, который в ней присутствует. Но мне всегда кажется, что оттого, что я – мать, я преувеличиваю. Но вот слова замечательного режиссера Миндадзе. «Найден поэтический эквивалент. Сначала я читал, трудно входя в это, т. к. первая треть кажется несколько размытой. Конечно, когда найдется постановщик, то диалоги будут неминуемо сокращены. Изумительное переплетение прошлого с настоящим. А начиная с хирурга – все очень точно, восхитительно. Какой талант, знание материала, а что стоит только одна сцена, когда из бара сразу попадаешь в прошлую комнату. Конечно же, в этом фильме нужны эти хроникальные кадры. Чудные характеры, читал чем дальше, тем больше понимал прелесть и значительность, трагичность и удивительную лиричность». В общем – восторг. Потом он перешел к практическому разговору: «Снимать надо в Чехословакии. Нужно найти спонсора, это, учитывая, наличие хроники, не так-то и дорого обойдется спонсору. Здесь – и думать нечего». (Ну что здесь, если штурмуют Останкинскую башню под лозунгами «Россия без евреев», «Ельцин – сионист», «Освободим родину от сионизма» и т. д.) То есть здесь никто не станет субсидировать этот фильм. Но если будет спонсор, то он может хорошего режиссера, адекватного вещи, и здесь найти.

Вообще, полон серьезности. Сам он сейчас снимает какой-то длинный, трудный фильм. Но сказал, что, пока суть да дело, пока найдется капиталовложитель, и он бы смог. Это был мой прямой вопрос, я его задала ему, думая, а вдруг он мне так говорит из-за меня. И он также прямо ответил то, что тебе уже сказала.

Я просто счастлива, что сценарий по достоинству оценил профессионал, а не какой-нибудь совковый специалист – идиот. Еще он говорил о том, как оригинально, не традиционно, нестандартно поставлена и решена тема.

Так что, Лена, в жизни появился еще один план! Папа через дежурную мне передал, что ты звонила – (счастливец!) – что у вас все хорошо. ‹…›

Я долго думала, говорить тебе, что так разболелась сердцем, или умолчать – ведь что ты можешь сделать на расстоянии. Потом пришла к выводу, что ты не можешь не почувствовать, что со мной не совсем ладно. Хотя бы потому, что я ни разу не позвонила. Еще, когда Белла у меня была, я уже приехала больная, чтобы передать тебе письма. И я ее попросила, чтобы она тебе не говорила: «У мамы все отлично!» А сказала бы: «Мама иногда побаливает, а иногда – нет». Чтобы выглядело все естественно. А может быть, ты мне в мой день рождения позвонишь, уж я-то к тому времени скомпенсируюсь. Все-таки уже месяц в непотребном состоянии, но отеки уже сошли, в легких уже нет того ужасного застоя. Ритм еще не налажен, но это, я думаю, самое большое – неделя, и я его ритмоданом привожу в порядок. Так что все будет хорошо. ‹…›