Импровиз. Сердце менестреля - стр. 55
Торжественно пронесли символ Вседержителя. Следом прошли архиепископ Аркайлский и четверо служек, размахивающих кадилами. За ним вынесли гроб, прошагала местная знать, делая постные лица, хотя Ланс готов был биться об заклад – Гворр в душе ликует и едва сдерживается, чтобы не пуститься в пляс.
Катафалк направился в сторону замка. Белые перья, украшавшие сбрую, медленно и печально покачивались. Позвякивали траурные серебряные колокольчики.
«Прощай, пран Лазаль, – подумал менестрель. – Видел я от тебя и добро, и зло. Добра, пожалуй, больше, зато зло дольше помнится».
Когда толпа потянулась с площади, Ланс затерялся в людской толчее. Горожане по большей части не шли за телом, а расходились по своим делам. Только верхушка Аркайла, приглашенная принцем на прощальный пир, расселась по каретам и направилась в замок следом за катафалком. Альт Грегор вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня, и заглянул в ближайшую харчевню «Грива единорога». На половину «башенки» заказал тушеной баранины под чесночным соусом и кружку белого вина, оказавшегося ужасной кислятиной. Хотел было отказаться от соуса, вспомнив, что предстоит встреча с неизвестной хозяйкой посланца, но потом передумал. Целоваться он сегодня ни с кем не собирался. Еще чего! А поговорить чеснок не помешает. Даже наоборот, поможет держать дистанцию, если незнакомка окажется слишком навязчивой. В минувшие годы ему немало приходилось с такими сталкиваться. Увидели менестреля и решили приобщить к своим трофеям. Наверняка какая-то избалованная богачка лет пятидесяти от роду…
Подчистив остатки соуса с тарелки куском хлеба и допив вино, от которого скрипели зубы, Ланс вспомнил о монетке и вытащил ее из кошелька. Вдруг памятная вещица и что-то подскажет о личности той, кто так жаждет с ним встречи?
Обычная серебряная «башенка»…
Альт Грегор разочаровано скривился, но, покрутив монетку в пальцах, увидел, что ее не спутать с другими, которые щедрой рукой запускал в оборот еще дед его светлости Лазаля. Не подделка, но ошибка чеканщика. Если на обычных серебряных кругляшках рисунок сторожевой башни Аркайла выбивали лишь с одной стороны, а с другой выдавливали литеру «А». То здесь каменный столб, увенчанный зубцами, оказался с обеих сторон.
Кое-кто из мошенников, играющих в азартные игры по харчевням, отсчитал бы за эту башенку десяток «лошадок».
Ладно, поглядим, не собираются ли его обжулить. Стреляного воробья игрой в «орлянку» не обобрать. Сам кого хочешь перехитрит.
Поразмыслив, Ланс заказал еще кружку вина, твердо дав себе зарок – на сегодня на этом остановиться. Просто не хотелось покидать теплый, хотя и шумный зал «Гривы единорога», но сидящий за пустым столом невольно привлекает внимание. Принесенную смазливой голубоглазой служанкой кислятину цедил по чуть-чуть. Тянул время до третьей стражи. Размышлял о превратностях судьбы и разочаровании влюбленного, который пусть в глубине души, но все же надеялся на взаимность предмета воздыханий, а потом получил от судьбы безжалостный пинок кованым сапогом под зад. Для скорости, как говорится. Лети-ка ты, дружок, из Аркайла куда глаза глядят, да поживее. Помимо воли начал сочинять стихотворение. По привычке зарифмовал «ждать» и «дышать», устыдился убогости поэтических потуг и вышел на мороз.