ИМПРЕССИОНИСТЫ. Повесть о старшеклассниках - стр. 21
Хорошо мне, ах, как прекрасно, – пишет он и даже не задумывается о смерти.
И есть даже что-то героическое в этом оптимизме и самоуверенности, потому что он борется со всеми бешеными страстями.
Я ищу нашей жизни суть
В нашей жизни, наполненной смыслами.
Я пытаюсь не утонуть.
А еще мне кажется, что любовь подводит автора прямо к краю зеркала, то есть к смерти.
И если не добьюсь любви,
Я знаю – я погиб…
И вот, когда смерть уже начинает ласкать его, завлекая в свои холодные объятья, автор находит в себе силы (а силы дает ему любовь к жизни) для борьбы и всегда (я уверена) побеждает. То есть любовь для него – стихия, которая бросает его к ногам смерти и поднимает до небес.
Об авторе можно с уверенностью сказать, что он – человек, ведь:
ТОЛЬКО ВЛЮБЛЕННЫЙ ИМЕЕТ ПРАВО НА ЗВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА.
(БЛОК)
В слове «человек» заложено очень много смыслов. И любой из нас, достойный этого звания, не знает, насколько он счастлив. Но люди бывают разные. В стихотворении Пушкина «Поэт»:
Бежит он, дикий и суровый,
На берега пустынных волн
В широкошумные дубровы…
В этом пушкинский поэт находит свой приют, свое уте (и?) шение, а ведь эти самые «широкошумные дубровы» находятся совсем недалеко от смерти. Ваня же ищет ути (е?) шения среди людей, суеты, поступков, и он никогда не переступит зеркала.
Пронзив небес пустую ширь,
Я окунусь в немую ночь,
И мне не нужен поводырь,
Я сам смогу ему помочь
апрель, 1996.
…а дальше было кафе, где Ваня познакомился с Таней Калиниченко и Леной Михайловской. Этот вечер Ваня не забудет никогда. Он стал посвящать стихи моим девчонкам.
Конечно, мои девочки, воспитанные на Катулле и Пушкине, любящие Леннона и Марию Петровых, прекрасно понимали, что это слабые стихи. Но девочки слегка ошалели от созерцания образа ежедневно пишущего человека. Общение с ним превращало нашу компанию пишущих – время от времени и всегда по заданию учителя (о Толстом или о Достоевском) – в вариант «Бродячей собаки», где авторы и герои – одни и те же люди. Романная форма уступила место лирике. Лирические отношения перестраивали отношение к литературе. Стоит в компании появиться настоящему профессиональному поэту – и мои девочки начнут писать хорошие стихи и лирическую прозу.
Семпрония (страстно). Помоги ему, Цезарь. Помоги! Ведь ты всегда ему сочувствовал! Ты любил его. Его нельзя не любить!
Цезарь. Разумеется… Но одно дело – личная приязнь. И совсем другое – ее место в собственной стратегии. Любовь к Катилине не укладывается в мою схему.
Семпрония. Если бы ты поддержал его, как обещал…
Цезарь. Я же сказал: я сам интересуюсь девчонкой по имени Власть. Я не был бы в восторге, если бы она увлеклась кем-нибудь еще. Пусть даже таким в высшей степени достойным гражданином, как Луций Сергий Катилина.