Импориум 2. Мрачные Тени - стр. 20
Маленькая бестия продолжает надрывисто хохотать, грудная клетка пульсирует, словно задыхается. Старается, трудится над тем, чтобы воспроизводимые звуки смеха были максимально вызывающими и мерзкими. От такого старания слюни хлестают из-за рта. И уж дабы не пропустить главные результаты своего труда, высунулась из-за своего укрытия. Не стесняется своей наготы. За тёмными губами сверкают серые зубы.
– А-а-а-а-а, – вырывается продолжительное из глотки старухи. Наконец вместе с обилием крови и кусками срезанной кожи вылезли и сами ножницы. Багрового цвета их острые грани, на них же осталось что-то из тела. То, что назад уже не воткнуть. На ноге остаётся глубокая рана с развороченной плотью. От одного вида собственных комплектующих на далеко не хирургическом инструменте у старухи подкосились ноги. Наверно, села бы на стул или прямо на пол, разглядывая ужасное зрелище. Вырвавшийся из-за рта девочки-куклы громкий смех, позволил отбросить ножницы и крепче сжать ружьё.
– Убью! – прикрикнула Гретти, насколько смогла быстро зашагала к дивану. Теперь каждый шаг прокалывает всё тело от пятки до макушки острой болью. Добавилась и сильная хромата к походке. Ноги стали словно костыли.
Не дожидаясь встречи, полностью голая девочка-кукла выскочила из-за дивана, бросилась вперёд, наигранно завиляла из стороны в сторону. Также шустро и ловко обходит на своём пути кресла и тумбочки, отчасти даже элегантно. Хромая старуха пробует догонять. Успела прицелиться, не успела вдавить курок, маленькая бестия скрылась за углом комнаты, носиться как тень, там же зазвенел очередной порыв издевательского смеха. Её сильно забавляет погоня.
– Мерзость! Мерзость! – раз за разом повторяет старуха. Начала пытаться двигаться вслед. Кряхтит и стонет, за собой волочит травмированную ногу. Рана обливается кровью, кожа равномерно окрашивается красным и липким соусом.
Между тем скрип матраса затягивает непивучую мелодию. Мелодию старой кровати и чьих-то грязных ног. По-видимому, девочка решила позабавиться на супружеской кровати хозяев дома, а именно попрыгать на ней. И пусть Гретти давно вдова, дразнящий звук скрипящих пружин таки заставил прореветь через сжатые зубы.
– Ах ты стерва!
– Раз, два, три… на одной ноге, – голосок из комнаты, – четыре, пять на другой. Ух… ух… ух…
Дребезжит стоящий рядом с кроватью комод.
– Ух… ух… ух… – следом очередная порция. Задорно прыгает по кровати, она совсем не стесняется ни взора владелицы, ни своего голого вида. Наоборот порой дарит старухе вызывающий взгляд и наигранно крутит своим белым обнажённым телом на котором кровь.