Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж - стр. 149
– Еду вам будут приносить сюда, – сказал сопровождающий Сергеева полицейский, – а если захотите выйти по нужде – постучите в дверь. Надеюсь, что вы будете вести себя благоразумно, – добавил он.
Дверь захлопнулась, лязгнул засов. Виктор прилег на диван и задумался. Похоже, что господин Кокошкин решил поинтриговать против графа Бенкендорфа. И оружием интриги должен стать он, Виктор Иванович Сергеев, 1955 года рождения, гражданин Российской Федерации и пенсионер МО. Просто фантасмагория какая-то! Ну, что ж, будем поглядеть.
Мысли в голове стали путаться, и он сам не заметил, как заснул, и преспокойно проспал до самого утра. Разбудил его лязг засова. Вошел полицейский с подносом в руках. Он принес завтрак – тарелку пшенной каши, заправленной постным маслом, два толстых ломтя черного хлеба, стакан крепкого чая и к нему ломоть белого хлеба.
«Скромненько, но вполне съедобно, – подумал Сергеев. – В армии порой приходилось питаться и похуже».
Терпеливо дождавшись, пока арестант поест, полицейский предложил Виктору сходить в «кабинет уединения». Таковым оказался чуланчик, больше смахивающий на обычный дачный сортир. Вместо пипифакса для посетителей был приготовлен тазик с водой и мокрой тряпкой.
Оправившись, Виктор вернулся в комнату-камеру, и до обеда уже никто его больше не беспокоил. А после обеда он снова был вызван на допрос к полицмейстеру. На этот раз Кокошкин был настроен более решительно. Он стал угрожать Сергееву каторгой и сибирскими рудниками, если тот не расскажет ему: кто он, откуда, и зачем приехал в Петербург. Виктор понял, что у генерала что-то не срослось, и тот сильно нервничает.
В общем, так оно и было. Ротмистр Соколов, с которым полицмейстер тоже имел беседу, не сказал ему ничего вразумительно, ссылаясь на то, что ему было приказано лично графом Бенкендорфом сопровождать «отставного майора Сергеева» и обеспечивать его безопасность. И не более того. Но все это Кокошкин знал и без ротмистра. А самого графа он допросить, естественно, не мог.
К тому же, как доложили полицмейстеру его люди, Бенкендорф в настоящее время безвылазно находится у себя дома и никого не принимает, сказавшись больным. Однако князь Одоевский, приехавший к Бенкендорфу, был принят, и сейчас они вдвоем о чем-то долго совещаются.
Кроме того, во дворце были встревожены неожиданным отъездом государя. Впрочем, император любил импровизированные посещения городов Санкт-Петербургской губернии, сваливаясь, словно снег на голову, на бедных градоначальников и устраивая им затем головомойку за обнаруженные недостатки. Обычно император управлялся со такими делами в течение суток, но сейчас что-то задерживался. Однако поднимать тревогу было еще рано.