Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж - стр. 126
– Эх, Александр Христофорович, – сказал Сергеев, – это вам так кажется. Во-первых, нельзя до конца доверять человеку, который, по его собственному признанию, состоял сразу в трех масонских ложах, одна из которых, союз «Соединенных славян», являлась своего рода филиалом тайного общества декабристов. Я понимаю вас, Александр Христофорович, среди ваших друзей тоже были те, кто потом оказался под следствием по делу 14 декабря… Но вы, граф, заслужили доверие и уважение государя своим поведением в тот роковой день. А вот Леонтий Васильевич…
Ну, а во-вторых… Знаете, Александр Христофорович, чем вы отличаетесь от него, несмотря на то что фактически делаете одно и то же дело? Вы служите России и самодержцу не за страх, а за совесть, понимая, что работа сия, несмотря на ее внешнюю неприглядность, очень нужна и важна для государства нашего.
А вот Леонтий Васильевич в первую очередь видит в службе возможность что-то сделать для себя лично, служит не столько царю и империи, а своему тщеславию. Вспомните дело Пушкина… Точнее, историю с его дуэлью. Ведь Дубельт получил от вас и государя четкий приказ – всеми возможными средствами не допустить дуэли между Пушкиным и Дантесом. И что Дубельт – справился с переданным ему Высочайшим повелением? Как бы не так! Он, по его словам, всячески стараясь помешать той роковой дуэли, проявил между тем чудовищную халатность, и Пушкин – гордость нашей словесности, погиб.
И еще есть за господином Дубельтом грешок стяжательства. Именно сейчас начинается одна афера, о которой станет известно лишь через двенадцать лет. Я пока не буду о ней говорить – поймите меня правильно, Александр Христофорович, об этом первым должен узнать государь. Скажу только, что в ней будет замешен и Леонтий Васильевич. Так что господин Дубельт – личность, с моей точки зрения, вызывающая недоверие.
Бенкендорф хмуро кивнул.
– Виктор Иванович, я в общем-то думаю так же, как и вы, но мне хотелось лишний раз убедиться в своей правоте. Если даже вы, в своем XXI веке придерживаетесь того же мнения, то тогда…
Бенкендорф не договорил и махнул рукой. Потом он немного подумал и продолжил:
– Господин Сергеев, я не хочу вмешивать вас в мою междоусобицу с Дубельтом. Лучше будет, если он о вас вообще ничего не будет знать. Но те из моих людей, которые имели «счастье» познакомиться с некоторыми из вас… – сказав это, Бенкендорф достал из кармана мундира обрезки пластиковых стяжек. – В общем, я хочу, чтобы рядом с вами всегда теперь был мой человек, который помогал бы вам лучше разбираться в том, что происходит у нас, и решать возникающие проблемы. Завтра утром он будет у вас.